[Предыдущая статья] [Следующая статья] [В начало] реклама в этом издании

Народ упорствует
Правда жизни

В минувшую среду начальник УВД Норильска Николай АКСЁНОВ и прокурор города Владимир КОЗЛОВСКИЙ встречались с населением. Это был их первый опыт общения с горожанами в таком формате. Людей пришло не очень много — человек двадцать. В основном это были известные в городе по теленовостям пенсионеры–активисты, засветившиеся на всевозможных митингах протеста. Многие из этих пенсионеров хорошо знакомы и прокурору, и начальнику УВД, потому что не раз приходили к ним с жалобами или заявлениями. Надо сказать, что их абстрактные жалобы на власть, чиновников, коррупцию и просто трудную жизнь заняли едва ли не больше половины времени, отведённого для встречи. Были и переходы на личности («Сидите тут, прокурор, молодой парень, и смотрите на меня!»), и срывы на крик — тогда встреча напоминала склоку. Поэтому несколько человек менее преклонного возраста покинули зал, так и не задав своих вопросов. Мы специально даём «живое» общение людей — горожан, прокурора и начальника УВД — без комментариев. Итак, вот как это было.



Ярмарки краски

– У нас идёт активная борьба с пьянством. Тем не менее недавно на ярмарке производителей дегустировали спиртные напитки. Я человек мало пьющий, мне было неприятно на это смотреть. Это не ресторан, не кафе — это общественное мероприятие, там дети ходят. Почему в общественном месте распивают спиртное?
Владимир Козловский:

– Об этом просто никто не задумывался. Такие дегустации происходят во всех городах на продовольственных ярмарках, если там представлена продукция ликёроводочного завода. Я видел такое в других городах, в больших супермаркетах.

– Но ведь можно как–то закрыть эту зону, чтобы там дети не ходили?

– Мы посмотрим, в какие рамки Административного кодекса или Закона о защите прав потребителей это можно вписать. Так сразу не ответить на вопрос, чем это регламентируется.

Выбирай — не выбирай...

– Вы должны реагировать на любые критические статьи в наших СМИ. Вам дают сигнал: нарушение. Приводят примеры. Как, допустим, прошли выборы управляющих организаций? Обман был!
Владимир Козловский:

– Мы регулярно реагируем на статьи. И если есть основания, чтобы принять какие–то меры, мы их принимаем.

– Вам сколько ни пиши, вы нам отвечаете: подавайте в суд. Почему вы сваливаете свою работу на нас, юридически безграмотных людей? Это ваша святая обязанность: вам дают сигнал — будьте добры, реагируйте на него!
– Я вам ещё раз говорю: мы стараемся проверять сигналы, и на выборы управляющих компаний от квартиросъёмщиков неоднократно были жалобы. Мы рассматривали их, и я готов в двух словах об этом рассказать. Так как у нас большая часть квартир в жилых домах принадлежит муниципалитету, то муниципалитет как собственник этих квартир имел право соучаствовать в выборе компаний, которые будут обслуживать эти дома.

— Плохо работает прокуратура, я считаю.

Реплика из зала:


– Я не согласна с предыдущим оратором. Я неоднократно обращалась в прокуратуру, и мы часто не сходились во мнениях. Но! Когда я узнала, что прокурор у нас работает всего один год, я просто удивилась. Потому что за этот год он сделал колоссальную работу. То, что он не подаёт в суды, — это неправда. Я прихожу в суды и вижу списки, где фигурируют прокуратура и сам прокурор.

Кому принадлежит жилфонд?

– Я сегодня принесла с собой ответ на мой запрос про дом, в котором я живу. Читаю: «Федеральная регистрационная служба. Дом, расположенный по адресу: Норильск, улица Югославская, дом номер двадцать два, никому не принадлежит и в реестре государственного имущества не зарегистрирован ни за муниципальным образованием город Норильск, ни за ОАО «ГМК «Норильский никель», ни за иным юридическим или физическим лицом».
Владимир Козловский:

– Они вам правильно отвечают. Потому что в регистрационной палате регистрируются квартиры, но никак не дом. Дом там не регистрируется по законодательству.

– Администрации принадлежит только то, что она выкупила! Остальные квартиры — ни одна ей не принадлежит.

Владимир Козловский:

– Почему? У нас и раньше было государственное жильё, муниципальное. А муниципалитет — это местный орган власти. Это на нашем с вами уровне — государство.

Люди и жэки

– Могут ли работники жэка самовольно выписать человека из квартиры? У меня обманом забрали паспорт и выписали меня. Теперь бомжую. А я инвалид второй группы. Квартиру продали какому–то юристу, у него фирма проворовавшаяся. Имели ли они право?

Владимир Козловский:

– С этим случаем, конечно, будем разбираться.

– Меня залили соседи...

– По вашему заявлению, по факту залития квартиры, с вами велась длительная переписка. Вам разъясняли, что вы можете делать в этой ситуации, а что нет. Вы также неоднократно обращались к нам по поводу того, что вам отключали электричество, и мы тоже разбирались, не нарушен ли порядок отключения. В вашем случае всё соблюли: предупредили, что вы являетесь злостным неплательщиком, потом ещё раз предупредили, потом отключили. Сейчас жилищные компании грамотно стали вести борьбу с неплательщиками, чтобы вы заплатили деньги, которые обязаны заплатить.

– Я никому ничего не обязана!

– А почему не обязаны? Вы имеете права, а обязанностей не имеете?

– Я три года добиваюсь, чтобы починили трубу на кухне. Никакого внимания жэк на это не обращает. Если я к вам обращусь, вы мне поможете по этому вопросу?
Голоса из зала:

– При чём тут трубы? Это прокурор! Идите в суд.

Владимир Козловский:

– Я записал ваши данные. Если проблема там действительно только в жилищно–коммунальной организации, мы разберёмся.

– И ещё вопрос. Я была в отпуске три месяца. С меня квартплату взяли полностью. На каком основании?

– Вы должны принести в жэк свои билеты...

– Всё принесла!

– Не может этого быть! Всему городу пересчитывают квартплату, а вам нет? ПринОсите два билета, пишете заявление, и всё. Ко мне даже не обращаются с такими жалобами.

– Я принесла билеты.

– Должны пересчитать.

– Мне пересчитали!

– Пересчитали? Зачем вы тогда вопрос этот мне задаёте?!

– Потому что лифт, канализация, всё это мне посчитали в полном объёме!

Голос из зала:

– Ну, а кто будет всё это содержать, когда вы в отпуске?!

Владимир Козловский:

– Пересчитывают стоимость определённых услуг. Это законно, есть постановление правительства.

Алиментарно

– У меня вопрос по алиментам. Бывший муж не выплачивает их в полном объёме. Выплачивает тысячу восемьсот в месяц.
Владимир Козловский:

– А откуда информация, что он не в полном объёме выплачивает?

– Он работает директором общества с ограниченной ответственностью. Я не думаю, что у него зарплата 10 тысяч. Машины меняет каждый год. Он сказал: «Платить я тебе не буду». Что мне делать?

– Какая фамилия у него? (Записывает данные.) Мы проверим, сколько он зарабатывает и какие там проблемы с перечислением.

Друг оказался «вдруг»

– Было у меня одно время так называемое бесплатное проживание — как у ветерана, безработного, одиноко проживающего. Потом прописал я к себе друга, временно. По Жилищному кодексу — не более чем на полгода. Я заключил договор с начальником «Кайерканбыта». С друга взял расписку, что он такого–то числа выпишется. Ну, и бесплатное проживание у меня сократилось наполовину — я за полгода заплатил за квартиру.

Пришло время, я пришёл в жэк, говорю — выпишите его. А мне говорят: пока он сам не придёт, мы не имеем права этого сделать. Ну, я сразу бумаги в суд и милицию собрал. Милиция его месяц искала! — он каждый день по Кайеркану ходит. Потом нашли, где он живёт. Четыре месяца я не мог его выписать!

Чтобы мне обратно пересчитать свою льготу, я обратился в суд. Судья признала: да, такого–то числа он потерял право пользования жилым помещением. Но всё равно суд решил в их пользу! (В пользу жэка. — Ред.) Вы можете инициировать новое дело в суде?
Владимир Козловский:

– Изначально проблему вы себе создали сами, по большому счёту. Зачем вы его прописывали? Это я не как прокурор, а как человек у вас спрашиваю.

– Я имею право по закону.

– Как прокурор объясняю вам, что суд принял в первой инстанции решение, во второй инстанции решение, и мы абсолютно не можем в это вмешиваться. Суд — это третья власть. И если он принял решение, то отменить его может только вышестоящий суд.

На улицах спокойно

– Я ветеран, пенсионер, 32 года живу в Норильске. Я хочу сказать, что есть такая незаметная работа милиции, суда и прокуратуры, что у меня нет чувства страха. Я в любое время хожу по городу Норильску, я вижу милицию или что проехала машина ППС, ГАИ, вневедомственной охраны. В других городах России, даже в Красноярске, в Москве мне страшно ходить по улице.
Голоса из зала:

– Нечего их хвалить! Мы не хвалить их пришли!

– Вопрос–то какой у вас?

– Бумагу им напиши, что ты благодарен! А я вот им не благодарна!

– Не перебивайте меня. Я вижу, что делается та незаметная работа, на которую уходят мои деньги как налогоплательщика, и я благодарен. За то, что чувствую себя спокойно в этом городе.

Николай Аксёнов:

– Я немного продолжу эту тему. Конечно, не совсем спокойно на улицах города Норильска. Но, тем не менее, уровень преступности у нас на десять тысяч человек — 150 преступлений. В крае — 220. Это в среднем по краю, я не беру Красноярск — там ещё выше. Но у нас уровень преступности где–то на 32% ниже, чем в среднем по краю. Поэтому действительно относительно спокойно на улицах. Этому способствует и обособленность территории, и то, что у нас нет таких миграционных процессов, как на материке.

К слову, о мигрантах

– У меня семья находится на Вокзальной, 2 (в отделении для задержанных незаконных мигрантов. — Ред.). С ними ещё восемь человек. Они все должны быть депортированы, их не могут отправить. За свои деньги мы готовы их отправить сами.
Николай Аксёнов:

– Тут две проблемы. Оттуда не могут отправить депортированных, потому что у них нет документов — им просто билеты на самолёт не купят. Когда у людей есть документы, они к нам обращаются, чтобы их вывезли, мы всегда идём навстречу. Надо купить билет до Красноярска депортируемому, надо купить обратный билет конвоиру. С финансированием бывает сложно, но этот вопрос сейчас решается на уровне ГУВД. Если у кого–то есть личные средства — ради бога.

– А есть возможность не через Красноярск, а через Москву людей отправить?

– Нет, через Москву нельзя. Такой же приёмник–распределитель находится в Красноярске, оттуда уже их отправляют на историческую родину.

– Но из Красноярска в Баку самолёты не летают.

– Из Норильска в Баку тоже не летают. Порядок определён такой, чтобы все знали: Красноярск принимает депортируемых под конвоем, там уже формируются группы и — домой.

Голос из зала:

– А за чей счёт?

Николай Аксёнов:

– За счёт Федерации.

Голоса из зала:

– Понятно. За счёт денег налогоплательщиков, получается.

– А почему нельзя их в течение 24 часов отправлять отсюда?

Николай Аксёнов:

– Я согласен с вами. Но таков закон. Для того чтобы выдворить одного нелегала, Федеральной миграционной службе надо собрать целое дело.

***

В конце встречи начальник УВД и прокурор города поблагодарили всех, кто задавал вопросы. Общение с народом вышло не самым продуктивным: за два часа было задано слишком мало конкретных вопросов, слишком много времени ушло на перебранки и эмоции. Возможно, в другой раз будет иначе.

Ольга ЛИТВИНЕНКО

Фото Владимира МАКУШКИНА


Оценить / оставить комментарий к этой статье в интернете.

[Предыдущая статья] [Следующая статья] [В начало]