Генеральный директор ООО «Алыкель» Александр Подгузов, до того как 13 мая этого года возглавил аэропортовый комплекс Норильск, много лет отдал авиации. География полетов бывшего выпускника Балашовского высшего военного училища летчиков весьма обширна и простирается до самых северных точек страны – и гражданских аэропортов, и приграничных гарнизонов. В «арсенале» – шесть видов воздушных судов: от небольших транспортных до реактивной техники. В работе – летчика, затем представителя Аэрофлота, а теперь и начальника Алыкеля – Александр Подгузов руководствуется кратким, но емким «безопасность, регулярность, скорость».

– Авиация времен СССР и нынешняя, рыночная – это действительно две большие разницы? – Разница, несомненно, есть. В СССР работала ясная, прозрачная, годами отработанная система. Естественно, для нормальной работы это был плюс. С наступлением в России рыночных времен все стало меняться, и далеко не в лучшую сторону. Цельная некогда система начала терять прочность, что не могло не сказаться и на авиационной отрасли, и на потребителях ее услуг.  Правда, сейчас происходят некоторые структурные изменения, которые стоит оценивать позитивно: Росаэронавигация влилась в состав Росавиации, а значит, мы можем рассчитывать на то, что целостность системы в какой-то степени будет восстановлена.   – В прошлом году, когда у ряда авиакомпаний начались серьезные неприятности, сердце кровью обливалось: летчики-профессионалы, что называется штучный товар, вынуждены  морально растрачиваться на противостояние рыночной действительности. – Ситуация действительно тогда сложилась сложная. Люди не могли выполнять свои профессиональные обязанности – по причине того, что управляли ими неэффективно. А ведь подготовка летчика –  дело дорогостоящее и небыстрое. Требования в гражданской авиации очень жесткие: полноценный пилот формируется лишь к 35–40 годам. Но в перестроечные 90-е именно в среднем подготовленном звене случился крайне нежелательный провал: люди в поисках стабильности начали искать другую работу. В итоге «старики», достигая пенсионного возраста, уходили. Молодежи не у кого было перенимать опыт. Так что, действительно, получается штучный товар. – Выходит, разговоры о человеческом факторе не так уж и беспочвенны? – Человеческий фактор существует  везде: и в подготовке авиационной техники, и в ее эксплуатации. – Для Норильска тема аэропорта – одна из первостепенных. Ей – неослабевающее внимание в любое время года. За лето многое удалось сделать? – Лето для Норильска – самый, скажем так, строительный период. В аэропорту, кроме того что был проведен ряд относительно мелких работ – в частности, по замене кровли, оборудования, обеспечивающего нормы авиационной безопасности, – осуществлены две дорогостоящие и исключительно важные позиции. Это текущий ремонт взлетно-посадочной полосы и замена светосигнального оборудования. “Взлетка” ремонтируется регулярно – мы обязаны поддерживать ее в надлежащем состоянии. Кстати, в нынешнем году аэропорт получил сертификат годности, который выдается сроком на пять лет. Светосигнальное оборудование – это одна из систем безопасности, которая также сертифицируется, лицензируется, равно как и специалисты, ее обслуживающие, – служба  эксплуатации светотехнического оборудования полетов (ЭСТОП). –  И каковы первые отзывы об эксплуатации  нового оборудования? – Более устойчивая работа, более удобная для экипажа оценка положения воздушного судна относительно аэродрома и так далее. Принцип его работы основан на цифровых вычислительных комплексах, которые помогают пилоту с ориентированием после перехода от приборного полета к визуальному и крайне важны для принятия решения о посадке или уходе на второй круг. По отзывам комиссии из Росавиации, которая приезжала в Норильск для проверки и сертификации нового оборудования, такое имеется далеко не во всех российских аэропортах. “Норильский никель» действительно очень ответственно относится к теме безопасности, приняв решение установить в нашем аэропорту самое лучшее, что есть в данной области. – Еще появилась какая-то новая техника в аэропорту? – В этом году новой техники больше не закупали. Но сейчас вводится в эксплуатацию новый комплекс  очистных сооружений. Для аэропорта проходимостью 600 человек в час этот вопрос насущный. Установлена новая, блочно-модульная котельная с 3-кратным резервированием взамен старых, с 50-х годов работавших пароходных котлов. Новый водозабор, фильтрационная станция – все соответствует современным требованиям очистки. К концу года комплекс должен быть переведен из тестового режима работы в эксплуатационный. –  Машины для очистки взлетно-посадочной полосы готовы к зимней службе? – «Зимняя служба» норильского аэропорта самая сложная и по метеоусловиям, и по физическому состоянию взлетно-посадочной полосы. Как известно, основная наша проблема – роза ветров. Для постройки полосы в свое время нашли подходящее скальное основание, определили самый длинный вылет по ней, однако он не «уложился» в розу ветров. В итоге ветер дует не по полосе, а перпендикулярно ей. Отсюда и постоянный боковой ветер. Специальные снегоуборочные машины Shmid на шасси Mersedes, приобретенные в 2003 году, значительно облегчают нам работу по очистке взлетно-пасадочной полосы от снега. Они имеют функциональные навесные устройства, благодаря которым полосу можно очистить в кратчайшие сроки – в 1,5–2 раза быстрее, чем прежними механизмами. Когда позволяют погодные условия, для растапливания льда применяется химический реагент. Но он начинает застывать при температуре минус 34 градуса. Скажем, минус 15 и ветер 7–8 метров в секунду означают все 35 градусов. Поэтому в каждом конкретном случае приходится выбирать, что лучше. Но наш норильский пассажир, надо отдать ему должное, все понимает. – Пассажиры все понимают и реальные улучшения в аэропорту позитивно оценивают. Те же телетрапы, благодаря которым путь до самолета стал намного более комфортным. – Тут опять же надо сказать спасибо «Норильскому никелю», позаботившемуся о горожанах. Кроме того, приобретены закрытые трапы, так что для пассажиров тех самолетов, которые принимаются на обычной стоянке, «пробег» до автобуса тоже будет более комфортным, что зимой немаловажно.   – А сделать так, чтобы все самолеты использовали телетрапы, технически невозможно? – Это технически невозможно, скажем, в ситуации, когда идут задержки рейсов. Самолеты садятся один за другим, и два телетрапа объективно не могут обслужить всех. Не используют телетрапы и те авиакомпании, которые возят большое количество грузов. Кроме того, есть определенные температурные ограничения – при минус 40 эксплуатировать телетрапы нельзя. Это гидравлические механизмы, и при очень низких температурах используемое в них гидромасло может замерзнуть. Зато наши трапы способны приспосабливаться к разным видам самолетов. – Авиамеханики проходили обучение этой весной, чтобы обслуживать новые типы самолетов, те же «боинги». Чему планируете обучаться дальше? – Авиация – это постоянный процесс обучения. Каждый наш специалист, занятый на обслуживании воздушного судна, сертифицирован. Сертификат соответствия раз в полгода продляется специальной комиссией – после успешной сдачи работником зачетов и экзаменов по определенной программе подготовки. И уже на основании этих сертификатов красноярское управление разрешает открытие очередной навигации – осенне-зимней или весенне-летней. Вообще, документов разрешительного характера очень много, что вполне логично, учитывая, что весь этот процесс связан с вопросами безопасности. Ее обеспечение и есть наша первоочередная задача. – Именно в соответствии со стандартами безопасности на входе в здание аэропорта находится первый пропускной пункт? При скоплении людей там образуется очередь, что доставляет порой большие неудобства. – Зона безопасности начинается с бетонных парапетов, установленных в 50 метрах от аэропортового комплекса. Далее на входе стоит энтроскоп, представляющий собой первый информативно-консультативный рубеж и позволяющий проводить щадящий досмотр. Без него не обойтись, федеральными авиационными правилами определено, что на входе в здание аэропорта должен производиться досмотр. А для того чтобы решить проблему скопления людей, к зиме мы планируем установить на входе второй энтроскоп, что позволит увеличить пропускную способность. Кстати, вы наверняка обратили внимание, что мы убрали энтроскопы в зоне регистрации – перенесли их в багажную зону, это также делает ожидание более удобным. – С 1 сентября аэропорт перешел на зимний режим работы. Что изменилось в связи с этим? Он вообще удобен для работы? – Здесь надо понимать, что в свое время регламент (воскресенье – выходной, в прочие дни аэропорт работает с шести утра до шести вечера, при нештатных ситуациях регламент продлевается) был введен лишь потому, что в НПР нет достаточного количества специалистов, которые могли бы поддерживать круглосуточный регламент работы аэропорта. Рады бы, но объективно не имеем возможности. Кадров не хватает, более того, идет постоянный отток специалистов в области обеспечения безопасности полетов. – Сейчас норильский аэропорт соответствует современным стандартам? Или что-то нужно улучшить? – На данный момент мы полностью соответствуем предъявляемым требованиям. Но планируем разработать свою систему стандартов менеджмента качества. Уже обратились к соответствующей организации за помощью в их разработке. Эта система включает в себя абсолютно все, даже такой параметр, как вежливость сотрудников по отношению к пассажирам. Хотя понятно, что в сбойных ситуациях человеческий фактор неминуемо дает о себе знать. Скажем, прилетели сразу несколько самолетов, с разницей во времени в три-четыре минуты, для их разгрузки требуется больше времени, чем в обычном бесперебойном режиме. А народ ждет, естественно, бывает, негодует. – По поводу вежливости: сотрудники на регистрации производят в последнее время весьма благоприятное впечатление – вежливы, доброжелательны. Не иначе секрет какой есть? – «Секрет» в системах видеонаблюдения – они были установлены с началом реконструкции аэропортового комплекса и призваны на борьбу с мошенниками, с недолжным отношением к своим служебными обязанностям и, конечно, прежде всего с любой угрозой безопасности. Мы отвечаем за наших пассажиров, за качество тех услуг, которые им предоставляем. И не будем забывать, что аэропорт Норильск – это визитная карточка нашего города. – Подозреваю, что отдельные пассажиры, в свою очередь, не всегда представляют собой образец вежливости? – Случается, конечно. В таком случае наши сотрудники стараются найти подход к человеку. Порой приходится терпеть, проявлять чудеса дипломатии. – Из туалетных комнат больше ничего не отвинчивают? Помнится, это вдруг стало больной темой в только что  отремонтированном аэропорту. – Видимо, кто-то из уезжающих навсегда решил прихватить на память «особый» сувенир. Но что делать, если и такие люди бывают. Мы стремились построить для норильчан комфортный, современный аэропорт. К примеру, нашей багажной линии может позавидовать любой аэропорт. Таких очень мало в России. А загляните в комнату матери и ребенка. Вы, наверное, сейчас ни в одном аэропорту ничего подобного не увидите. Там предусмотрено абсолютно все. На целую группу садика хватит. В общем, было ради чего набраться терпения на период реконструкции. Хочется, чтобы и к аэропорту отношение было соответствующее. – Если сравнивать наш аэропорт с аналогичным, в чью пользу будет сравнение?   – Может быть, наша пропускная способность не такая и большая, но по предоставлению услуг мы точно стоим в первой десятке. Я считаю, что Норильск должен гордиться своим аэропортом, на Севере точно таких не найти.   Беседовала Вера КАЛАБЕКОВА