Сегодняшняя гостья «Уездного города», рубрики, в которой мы говорим с бывшими норильчанами о жизни и ностальгии, — Татьяна БЕГЛЕЦОВА, известная таймырская писательница, журналист газеты «Огни Талнаха», биолог-охотовед. Уже пять лет она живёт в Германии. Знакомство с таймырским учёным и писателем Владимиром Эйснером в конечном итоге стало причиной Таниного переезда из Талнаха в Вецлар. В другую страну и совершенно другой мир.
— Танюша, насколько сильно жизнь в России отличается от жизни в Германии?
– Такие вещи сравнивать невозможно, как, к примеру, невозможно сравнивать жизнь в Норильске с жизнью некоего жилого образования на планете, вращающейся вокруг Альфа Центавра. Германия — это просто другая планета. И люди здесь — инопланетяне, просто внешне немного похожи на нас — две руки, две ноги, голова... Но в голове этой — шарики и ролики крутятся совсем по–другому, не хуже, не лучше — по–другому. Поведение, воспитание, образ жизни, дела, поступки, отношение к происходящему, реакции — совершенно непривычные. Менталитет другой. Инопланетный.
До того как переехать в Германию на ПМЖ, я была здесь пару раз, довольно подолгу. И мне казалось, что я без труда вольюсь в эту жизнь, стоит только выучить язык. Но бывать в гостях и жить постоянно — вещи совершенно разные. Когда ты вываливаешься из самолёта с чемоданом, в котором от прошлой жизни — только пачка фотографий, и встаешь в свои 46 перед задачей начать жизнь — как младенец — с полного нуля, такое, в общем–то, и представить трудно. Ну вот, попробуй: зайди в норильский магазин и купи 200 граммов сыра с условием, что никто–никто в магазине ни слова не понимает по–русски. В Германии по первости была у меня похожая ситуация: пыталась торт купить в кондитерской. Не смогла. Как же так: я ведь не ребёнок какой, взрослая тётка, в начальницах ходила, на планёрках хвосты подчинённым крутила, а тут стою, как дура, машу руками, рожи корчу, а девочка за прилавком только беспомощно улыбается. Такое бьёт по самолюбию... Побежала учить язык.
– Ну ведь выучила же, всё устаканилось?
– Чем дольше я живу здесь, тем отчётливее понимаю, что никогда не буду знать немецкий язык, так как знаю родной русский. Мы же в России как себе немецкий язык представляем? По фильмам про войну, где, как правило, немецкий текст читают русские актёры — раскатистое «р», твёрдое «г». Воронье карканье и собачий лай, да и только. Немцы так не говорят, «р» у них почти смыто, твёрдые согласные произносятся мягко. К примеру, привычное для нас названия города «Ганновер» для них — совершенно незнакомое слово. Они произносят его примерно как «Ханофа», причём «х» почти не слышно, как лёгкий выдох. Так что открытие мелодичности и гармоничного звучания немецкого языка стало одним из моих первых потрясений. Сейчас довольно сносно могу изъясняться, понимаю, читаю, даже пишу (правда, с превеликим трудом и, думается, что словарь останется моей настольной книгой до скончания дней).
— Язык, конечно, — самое главное. Это тот ключик, с помощью которого в чужой стране открываются все двери, некоторые, правда, со скрипом, но тем не менее...
– По поводу дверей. Вот уж где разительная разница между Россией и Германией, так это в отношении чиновников к людям. У меня ещё свежи в памяти картинки бесконечных норильских (талнахских в частности) очередей в те же БТИ, ОВИР или нотариальные конторы. Может, сейчас что–то изменилось, а тогда — не приведи Господь! Здесь же очередей нет. Нигде. Разве что в консульстве России (так опять же это — российская контора!) или в магазинах в дни тотальных распродаж. Более того, идя на приём к чиновнику, можно не заботиться о копиях документов — он сделает всё сам и денег не возьмёт. И вообще ни за какие справки ничего платить не надо, нигде и никогда. Очень многие немецкие официальные бумаги заполняются со слов заявителя, то есть здесь людям верят на слово. И ещё: все чиновники с тобой здороваются за руку, улыбаются так, будто целый год ждали этой встречи. Та же ситуация в больницах, магазинах, банках, на почтах: везде царят вежливость и предупредительность. Между прочим, заразная штука!
— Ну, ладно, язык — понятно, а с работой как, тем более когда тебе не 20 лет? Твоя профессия биолог–охотовед — и в России–то редкая специальность...
– В Германии нет даже ничего похожего. Мой диплом о высшем биологическом образовании не признан, мой скромный журналистский опыт без приличного немецкого тут тоже никому не нужен. Я осталась без профессии. Совсем без профессии. Переучиваться поздно, есть лишь возможность подработки на подсобных производствах типа сборки деталей на конвейере. И тут я стала сомневаться: а правильно ли я сделала, уехав «за бугор»? Всё же у меня и работа была престижная, и зарплата высокая... А потом подумала: да, но ведь только до пенсии, которая не за горами. А потом, что потом? Да, у российских пенсионеров есть льготы и скидки, но они не катаются как сыр в масле, а живут более чем скромно — это факт всем известный. Особенно одинокие.
А здесь тебе (даже если ты — иностранец!) помереть с голоду не удастся: неработающие получают социальную помощь, им оплачивается медицинская страховка, процентов на 90 — квартира и коммунальные услуги, медикаменты продаются со значительной скидкой, ещё есть масса льгот, о которых в России можно прочитать только в фантастических романах. К примеру, возмещаются расходы на приобретение канцелярии и предметов первой необходимости (таких как электрические лампочки, моющие средства и туалетная бумага) — только чеки надо сдать для отчётности. Существуют и единоразовые выплаты. Только обоснуй необходимость. Живой пример: мы с супругом оба люди пишущие, а компьютер — один на двоих. Муж обратился в организацию, поддерживающую писателей Германии, с просьбой оказать материальную помощь для приобретения компьютера и принтера. На днях он получил извещение о том, что ему выделено 1200 евро и деньги в ближайшее время будут перечислены на наш счёт в банке. Вот тебе и капиталистический мир, где человек человеку — волк. Если и волк, то выдрессированный, как домашняя собачка.
...И я подумала, что доживать свой век лучше здесь — в тепле, в заботе, в центре Европы, где есть возможность относительно недорого попутешествовать, посмотреть мир. Нет проблем и с поездками на родину — я гражданка России, виза мне не нужна, только покупай билет — и лети куда хочешь. Обе мои дочери живут сейчас в Питере, сын — в Магнитогорске. Отсюда мне до них добираться ближе и, между прочим, не дороже, чем из того же Норильска.
— А кроме материальных благ, что душу–то греет?
– Только здесь, в Германии, я впервые увидела настоящий листопад, когда листья, медленно кружась, падают к ногам, как громадные рыжие снежинки; косяки журавлиных клиньев в осеннем небе; весной — магнолиевые–яблоневые–сливовые–вишнёвые–черёмуховые метели. Только здесь я увидела садовые скамейки, заплесневелые и замшелые от старости, но не сломанные и не исписанные похабщиной. Здесь дома без бетонных заборов, опутанных колючей проволокой, квартиры без железных дверей. А вместо оград — живые изгороди. Здесь нет бездомных животных, но есть собачьи и кошачьи психологи, объясняющие хозяевам, как правильно вести себя со своими питомцами. Здесь старинные замки, ласточкиными гнездами прилепленные на неприступных скалах, и горы, покрытые виноградниками. И отличные вина! А про пиво и речи нет. Здесь вдоль автобанов высажены фруктовые деревья, а водители пропускают пешеходов, переходящих улицу даже не по «зебре». Здесь хозяин любого частного дома подметает кусок тротуара перед своим жилищем, а зимой чистит его от снега, здесь топят камины и печи дровами, и вдоль улиц тянет горьковатым буковым дымом. Здесь молоденьким, вновь посаженным деревьям, дают имена. И мне, безработной иностранке с жёстким славянским акцентом, здесь комфортно.
— Но Норильск всё же вспоминаешь? Он снится тебе?
– А как же! Но не дома, не улицы вспоминаю — людей. Друзей, с которыми меня свёл этот город. По которым я скучаю, которых мне ужасно не хватает. К счастью, есть телефон и Интернет.
...Норильск мне не снится. Может быть, пока не снится, ещё не снится. Как знать, может, позже, когда–нибудь, когда устану от пригожей Европы...
Марина КУЗНЕЦОВА
источник ЗП №157
от 21.10.2009 |