Вот и нынче: оформляем регистрацию в Ростове на питерский рейс, впереди — семейная пара с двумя шустрыми мальчуганами, похоже, погодками, и кучей вещей. «Наверняка норильчане», — мелькнуло в голове. И точно: регистратор начала им объяснять, что чемоданы–коробки, хоть рейс и транзитный, придётся сдавать в багаж ещё и в Питере, поскольку вылет в Норильск у них только через сутки.
Провожала их пожилая чета — видимо, родители. Я на них почему внимание обратила — уж больно знакомой показалась мне маленькая женщина. У меня хорошая память на лица. Есть! Это ж помощник депутата Госдумы Раисы Кармазиной. Людмила... А вот фамилию моя память упорно не хотела выдавать. На посадке таки не удержалась — задала этот вопрос маме двух очаровательных мальчишек. Да, Людмила Ребенчук с мужем вот уже два года как обосновалась в Азове, бывший помощник депутата и там без дела не сидит, не привыкла. И им очень нравится материковская жизнь. Их дети тоже хоть завтра бы к ним перебрались, да есть ещё дела в Норильске.
Незабываемы и встречи с теми, кто когда–то, пусть и очень давно, уехал из Норильска. Или даже никогда здесь не был, но имеет хоть какое–то отношение к нему. И такая вот случайная общность с одним городом очень сближает — как будто земляка встретил на чужбине.
Летом прошлого года мы впервые за два десятка лет, прошедших после школы, организовали встречу выпускников. Собрались на базе отдыха на берегу Дона, народу приехало довольно много. Причём некоторых я не видела со дня выпускного. Разговорились с одним одноклассником за жизнь. Он, узнав, что я давным–давно стала северянкой, обрадовался: «А мы тоже в Норильске жили, вернее, недалеко от него — в Талнахе!» — «Да ну?! Я как раз оттуда. И где вы там жили, на какой улице?» — не поверила сначала я. «Не помню, хоть там и до 4–го класса учился. Зато на всю жизнь запомнил детское кафе «Чунга–Чанга», куда меня родители часто водили. Там так нарядно было и необычно, кормили вкусно. Ещё помню икра «Золотая рыбка» называлась!» — «Нет того кафе больше, Андрюха, снесли его лет десять назад — дом аварийным признали». — «Жалко», — искренне расстроился он. И знаете, эти воспоминания нас как–то сблизили, хотя мы в школе терпеть друг друга не могли.
Или другой случай там же, в родных пенатах. Зашла в магазин семян — купить луковицы весенних цветов. Выбора особого не увидела — не сезон: дело в январе было. Удивлённая моим хобби (а я эти цветы дома зимой выращиваю), продавец выкладывала передо мной остатки тюльпанов: «Будто вас дожидались!». Она тоже ярым цветоводом оказалась. Показала мне свою коллекцию лилий, снятых на мобильник. И я в долгу не осталась — продемонстрировала норильские нарциссы, выращенные на подоконнике, но по красоте не уступающие садовым материковским. Мы так увлеклись разговором, что не заметили покупательницу, вошедшую в магазин. «Обычно северяне такие цветы скупают и в таких количествах», — робко прервала она нашу беседу. «Вы угадали», — заулыбалась я. «А мы в Норильске жили, есть там рядом с ним небольшой городок Талнах, мы в конце 80–х оттуда вот сюда перебрались. До сих пор с теплом вспоминаем Север», — воодушевилась женщина. «А я из Талнаха и буду». — «Ой, а мы на Космонавтов жили, а я работала на ТЭЦ–2, там у нас такой роскошный зимний сад был, прям джунгли, северяне всегда неравнодушны были к зелени...». Мы проговорили около часа. Продавец, глядя на нас, всё удивлялась: «Где бы вы ещё встретились...». А на прощание экс–норильчанка попросила передать низкий поклон Заполярью.
Как же всё–таки мир тесен! А Норильск и норильчане лишний раз подтверждают это. В пример — ещё одна история.
В прошлом году нашёл меня через сайт «Одноклассники» бывший поклонник из студенческих лет. Списались–созвонились. Радостный кричит в трубку: «Я тебя 20 лет искал! Не ожидал никак, что судьба тебя так далеко, аж на край света, забросит!» — «Ну не так уж и далеко: четыре часа — и в Москве, у тебя в гостях», — шучу я в ответ. «А я ведь хотел несколько месяцев назад приехать к вам по работе, отправляли у нас к вам специалистов. Как чувствовал, загодя «забил» эту командировку, но накануне услали за границу, так что другие ребята поехали. Они там у вас подземную связь монтировали. В каком–то Талнахе, рудник «Комсомольский» там есть...» — «Есть такой, есть! — смеясь, перебиваю его. — И не поверишь, Игорёк, живу я в аккурат напротив этого самого рудника! А ты говоришь: «Край света»!..».
Все мы рано или поздно собираемся покинуть Норильск, по крайней мере, мечтаем об этом. И я не исключение. Если мечта моя сбудется, интересно, какие чувства я буду испытывать при встрече с норильчанами или людьми, каким–то образом связанными с этим городом?
