Когда Владимир Андреевич Людвик с порога выложил на
стол кадровиков ЦАТК вырезки из «Заполярки» 40-летней давности об
истории одного рейса, поинтересовавшись, не трудится ли и по сей день
кто-нибудь из его участников, последовала бурная реакция. Кадровики, по
должности обязанные знать о профессиональных пределах водителей, слыхом
не слыхивали, что апрельскими снегами и таймырскими буераками десяток
27-тонных БелАЗов прошёл маршрутом Норильск — Снежногорск.
Тракторный поезд. 1974 год
В восхищении кадровики поинтересовались, наконец, не
родственником ли кому из водителей–героев приходится гражданин хороший?Нет, отвечал «гражданин» Людвик, не родственником, а
одним из тех, кто эти БелАЗы тянул тягачом.***
Владимир Людвик
В 1963–м, окончив Днепропетровский машиностроительный
техникум Минобороны СССР, Владимир Андреевич Людвик мастерил в «почтовых
ящиках» Украины ракетный щит Родины — «ковал» меченосные «Сатану» и
«Иглу», наводившие «шок и трепет» на впечатлительное НАТО. Так бы и
ковал до пенсии, если б в одну из летних ночных смен из–за напортачивших
с приборным обтекателем сборщиков не услыхал он грозного пророчества:– Я на Север тебя загоню, — ярился, узнав о браке,
начальник цеха Яков Абрамович Берлянд. — Там тебя песцы съедят.Что более ужасное можно пожелать южному человеку?!Сохранила ли память Владимира Людвика эти посулы
мученической гибели в Заполярье или, скорее, надоела ежедневная
12–часовая гонка вооружений с коварными Штатами, но ровно через год он
приобрёл билет к песцам и северам. «Знакомых» адресов, поставщиков
цветных металлов в «ящик», негусто было, точнее, два: Норильск и
чукотский Иультин. Норильск оказался ближе... тогда — по расстоянию,
потом — по душе. Знакомых же по новому адресу и вовсе никого....В «кадрах» комбината выяснилось: инженерной,
мастеровой работы — навалом. Давай, говорят, мастером на механический.
Или к строителям, тоже сгодишься. — А токарем, сборщиком, слесарем? — А
токарем–слесарем, извини, не нужно...Но
железнодорожная «справка» (был, был тогда в Норильске железнодорожный
вокзал, настоящий центр обмена информацией!) многоголосо и нетрезво
посоветовала:– Двигай в Дудинку, геологам сезонные
рабочие во как нужны!«Двинул»... «Плёл косы»
проводов на сейсморазведке у таймырских геофизиков. Ходили к самому
Карскому морю, где зимой лютуют 65–градусные морозы. Набирал
разношёрстную, беспаспортную с вечного бодуна бригаду грузчиков на
Валёк. Повидал–повстречал пострашнее, чем сулил Берлянд, и... влюбился
до глубин душевных в эту землю долгих ночей.В
1969–м, получив права тракториста широкого профиля и способностей,
Владимир Людвик поступил в транспортный отряд ЛЭП–220 «Хантайгэсстроя»,
где, как писалось в газетах той поры, подвиг нашёл героя. Ей–ей, без
иронии! Между прочим, материал Раисы Смоловой в «Заполярке» (см. «ЗП» за
23 апреля 1970 года) так и назывался — «Тринадцать героических суток».Суток, подобных этой чёртовой дюжине, в трудовой
биографии Людвика наберётся порядком. И не вспомнились бы они, объясняет
Владимир Андреевич, несмотря на «круглость» даты, если бы не
телевизионная новость о норильских автоследопытах, решивших на
внедорожниках преодолеть путь до Снежногорска. Машина — не трактор... Не
выдержал Владимир Андреевич, позвонил мне:– Не
дойдут ведь, Николаич!...а они 40 лет назад —
дошли! «168 километров подвига» (ещё один заголовок из «Заполярки» 1970
года) продиктованы были не только необходимостью «в нынешнем юбилейном
году... ввести в строй действующих первые два агрегата электростанции и
передать Норильскому комбинату 100 тысяч киловатт электроэнергии», но и
обстоятельством совсем не праздничным, о котором, разумеется, газета
молчала. А было так...В 1969 году возведённую до
14–метровой отметки плотину ГЭС вешние воды Хантайки потрепали изрядно.
Весеннего наступления следующего года плотина попросту могла не
выдержать. Реальность угрозы потребовала незамедлительного решения,
которое возможно было при условии оперативной доставки десятка БелАЗов
на строительство. Традиционный, речной, вариант от Дудинки по Енисею и
далее по Хантайке занял бы три — три с половиной месяца — долго... И
руководство «Хантайгэсстроя» принимает решение: машинам идти своим ходом
по трассе ЛЭП–220 Хантайская ГЭС — Норильск.
30–тонным
гружённым оборудованием машинам, передвигающимся только по твёрдому и
ровному покрытию, пройти через речные пустотные наледи и открытые ручьи,
по сложным рельефам и горными перепадами высот, по распадкам,
засыпанным трёхметровыми снегами, подвластным только болотоходам?!
Совершить невозможное? Авантюра! Или... подвиг.
Кто–то, явно осторожничая и опасаясь погубить технику,
предложил поставить БелАЗы на лыжи. Быстренько посчитали: при таком
передвижении понадобится целый полк тягачей. Невозможно и
малоэффективно.***Конечно,
трассу до Снежногорска в 1970 году вовсе «дикой» назвать было нельзя:
регулярно ходили ЗиЛы и МАЗы, санно–тракторные поезда, были оборудованы
стоянки с горючим, велись монтажные работы (ЛЭП была готова процентов на
70)... Видимо, оттого и родилось шапкозакидательское пожелание:– Дня за три–четыре дойдёте!Начальственная
глупость вызвала дружный смех водителей и трактористов....По
завершении пути, когда вымывшиеся в бане, похудевшие и усталые
участники перехода усядутся за праздничный стол в столовой станции,
начальник «Хантайгэсстроя» В. Борисов тепло произнесёт: «Ребята, теперь
вы — короли». «Королей» пригласят в редакцию «Заполярки» и на
телевидение. И они расскажут, как трудно шли БелАЗы по «168 километрам
подвига», вихляя и заваливаясь в узких колеях. Как глохли двигатели в
водах Моронги, а в Убойной «убивали» тяги рулевого, «прикуривали» то и
дело застывающие аккумуляторы, «на пупу» меняли тяжеленные скаты... И
всё это было правдой. И всё это восхищало. И ребята — вспомним их
сегодня: Ш. Кураев, А. Соленов, В. Шалда, В. Загальнов, А. Иванов, В.
Дериза, В. Тычина, Н. Рязанов, В. Бубнов, А. Шашурин, Г. Болдырев и А.
Вязигин — были популярны не меньше космонавтов.– А
что же вы делали, — в недоумении интересуюсь я у Людвика, — на своих
ДЭТах, Т–180 и болотоходах, если БелАЗы с боями, но — шли?!– А мы их — тянули! — хохочет Владимир Андреевич.Считаем вместе. Выходит, что 70 процентов трассы БелАЗы
поодиночке «на мочале» тащились за сцепленными тягачами. В Волчьем Яру,
утонувшем в десятке незамерзающих коварных ручьев, на реках Чебичеть,
Дудинке, Фокино на ледяное «многоэтажное» русло «набивали» снежный тракт
и тянули беспомощных богатырей через снежно–ледяное крошево. А перевал в
Медвежьем Ручье, где «дорога» с первых метров утопает в снегу, скрывшем
даже трёхметровые лиственницы? Такелажники, перетаскивая экскаваторный
трос от машин к тягачам, к вечеру валились с ног от усталости. «Шли
сами»!.. Порасспрашивайте–ка такелажника Алексея Стороженко, живущего и
ныне в Норильске, о тяжести рвущихся нитью тросов в том рейсе, о
невольном моржевании в таймырских речках, о ледяной дроби в лицо!– К исходу третьего дня «прошли 100 километров»? — снова
веселится, читая вот уж действительно «небывальщину» в «Заполярке» 1970
года, Владимир Людвик. — Мы едва дошли до Южного Ергалаха. «Сто
километров»...И «день» — это очень приблизительно:
шли по 16–18 часов. Три–четыре часа на сон, и — подъём, по машинам!
30 марта Москва передала по радио, что в Норильске
осуществлён перегон большегрузных автомобилей до Снежногорска. Едва ли
населению большой страны, тем более столичному жителю, представлялись
смысл и уникальность этого перегона, но у экспедиции были гордость и
радость. И понимание, что теперь нужно дойти непременно: позади —
Москва!
Все машины, как
рапортовал потом технорук участка ЦАТК Валентин Лейбович, были переданы
снежногорцам в «хорошем техническом состоянии». В таком «состоянии» они
одолели «беспримерный перегон», как сказано в полученной каждым
участником «Благодарности за трудовой подарок».«Благодарность»
и уникальный знак хранятся у В. А. Людвика вместе с остальными
многочисленными наградами, среди которых орден Трудовой Славы.История этого перехода закончилась торжествами,
наградами, солидными премиями и минутами недолговечной славы по
возвращении в Норильск. Но не для Владимира Людвика, «утюжившего» на
своём болотоходе плотину, из–за которой и произошёл подвиг. И стоит она с
тех пор, как миленькая.Виктор МАСКИНФото автора и из личного архива В. Людвика зп от №58 (27.04.2010)
