История с журналистами Беловым и Орловым, что пропали в Норильске и нашлись через день в Красноярске,  есть прямое следствие корпоративного конфликта в горно-металлургической компании (ГМК*) «Норникель» между основными акционерами — «Интерросом» и РУСАЛом. И история эта эффективно и наглядно обнажила пружину сегодняшних уголовно-политических процессов.

Напомню фабулу. 21 января в Сети с пометкой «Срочно нужен перепост» появились сообщения о «похищении двух норильских журналистов». Блогеры массово ретранслировали письмо, адресованное председателю Комитета по безопасности Думы В. Васильеву, главе Союза журналистов В. Богданову, руководителю Клуба региональной журналистики И. Ясиной, а также председателю комиссии Общественной палаты по контролю за деятельностью правоохранительных органов А. Кучерене. «Бюро журналистских расследований информирует о том, что 20 января 2011 года в г. Норильске пропали два журналиста — главный редактор газеты «Правда Норильска» Дмитрий Белов и его заместитель — Артем Орлов. Это случилось на следующий день после выхода номера газеты, в котором был опубликован материал-расследование «НАРильск — город без будущего», подготовленный в рамках совместного проекта «Правды Норильска», Бюро журналистских расследований и Фондом (так в тексте. — А. Т.) «Город без наркотиков» (Екатеринбург). Коллеги журналистов сообщили, что несколько неизвестных, представившихся сотрудниками правоохранительных органов г. Красноярска, днем 20 января вывезли журналистов из здания редакции в неизвестном направлении. Позднее от Дмитрия Белова на телефон одного из его коллег пришло SMS-сообщение о том, что «опера из Красноярска выполняют «заказ» и везут их в Екатеринбург», а у самого Белова и его заместителя уже обнаружены «пакетики с белым порошком». После этого связи с журналистами не было. Просим вас придать данный факт гласности и принять все возможные меры в связи с произошедшим событием».

Под письмом следующие имена: шеф-редактор бюро Андрей Калитин, член Академии российского телевидения Наталья Метлина, руководитель Фонда «Город без наркотиков» Евгений Ройзман, председатель Национального антикоррупционного комитета (НАК), член Президентского совета Кирилл Кабанов, президент Фонда имени Артема Боровика Генрих Боровик.

Это письмо размещено также на сайте Бюро журналистских расследований, как и сам материал-расследование, датированный 27 декабря прошлого года. 22 января Белов и Орлов нашлись. «Они живы и здоровы и уже находятся на свободе. Правда, в настоящее время с ними прервана связь, поэтому подробностей похищения мы пока не знаем», — сообщил «Эху Москвы» Калитин. Вместе с тем краевое ГУВД провело проверку и установило: «Сотрудниками милиции журналисты газеты «Правда Норильска» не задерживались и в органы внутренних дел не доставлялись. Заявлений в милицию о безвестном исчезновении граждан Орлова и Белова не поступало. По имеющейся информации, Д. Белов в Норильске не зарегистрирован и не проживает. Другой журналист, А.Орлов, вылетел из Норильска еще в конце декабря 2010 года и обратно в заполярный город не возвращался» (для ясности: никак иначе, кроме как через аэропорт, в это время года в Норильск не попасть и из него не исчезнуть).

Что же произошло? И произошло ли вообще что-то? Ведь в реальности нет ни такого СМИ, как «Правда Норильска» (во всяком случае, не было до последнего времени), ни таких норильских журналистов, как Дмитрий Белов и Артем Орлов. А что и кто есть? Минувшей осенью в Москве перед офисом «Норникеля» распространялась пропагандистская листовка «Правда Норильска» тиражом 999 экземпляров (что не позволяет отнести это художественное творение к СМИ). По указанному адресу «редакции» (Норильск, ул. Б. Хмельницкого, 10, оф. 1) — жилая квартира. Что до Дмитрия Белова, то такой человек реально существует, однако он не имеет никакого отношения ни к Норильску, ни к журналистике. Поскольку «Норникель» подал в ОВД Тверского района ЦАО Москвы заявление по факту распространения «Правды Норильска» (листовку посчитали «типичным образчиком черного пиара», за которым стоит РУСАЛ), компании пришлось выяснять, кто такой Белов, ее главный редактор. И, как позже сообщил сайт «Норникеля», Дмитрий Белов — житель Кургана, специализирующийся на черных пиар-кампаниях. В настоящее время переехал в Москву.

Действительно, в Кургане хорошо помнят пиарщика Белова. Прежде всего по демонстрации им чудес гибкости. Или «хитрозадости», как сказал мне один известный курганский медиадеятель. В войне губернатора Олега Богомолова и мэра Кургана Анатолия Ельчанинова Белов умудрился заработать на прославлении и того и другого, как и на поливании их по очереди помоями. Сначала Белов редактировал газету «От фонаря», владел которой человек Богомолова, и Белов поносил мэра, потом перебежал в его команду, руководил «Вечерним Курганом» и другими СМИ, подконтрольными мэрии, между делом успевая обслуживать еще и уралмашевских бандитов, которым мало Екатеринбурга и они хотели взять под опеку и Курган. Даже коллеги по этой, не самой чистой работе отзываются о нем как о крайне «мутном типке». В 2008 году его досрочно лишили полномочий депутата Курганской гордумы — в силу вступил обвинительный приговор: в 2006-м возбудили дело о вымогательстве Беловым взятки, и в 2008-м он был признан виновным в покушении на мошенничество, не доведенное до конца по не зависящим от лица обстоятельствам. Ему дали три года лишения свободы условно с трехлетним испытательным сроком.

Норильское покушение — далеко не первое в карьере пиарщика Белова. В Кургане вспоминают, как осенью 2004-го Белов выступил подставным кандидатом на выборах мэра. В пылу борьбы «Вечерний Курган» (входящий в ООО «Вечерняя газета», гендиректором которого в то время был Белов) сообщил о нападении на Белова: он чудом спасся, в него стреляли дважды. Позже стало известно, что Белов пришел в милицию спустя три часа, дождавшись, когда растаял выпавший тогда снег. Ни гильз, ни каких-либо следов происшествия милиционеры не нашли и усомнились в том, что вообще что-то было. Мэром Белов, естественно, не стал, им стал его патрон Ельчанинов, но в депутаты недострелянный пиарщик прошел.

Еще одно место приложения сил Белова — курганское винно-водочное производство, вошедшее в концерн «Реалко». Вот что я прочитал на сайте концерна: «В 1994 году военный корреспондент по Северному Кавказу и Закавказью (какого издания или канала, не сказано. — А. Т.) Дмитрий Белов впервые побывал на одной из частных винокурен Грузии и вместе с серией репортажей о службе российских миротворцев привез в Москву бутылку местного бренди… С тех пор военный журналист заболел виноделием. В 2006 году Дмитрий Викторович, следуя своему увлечению, стал одним из директоров Курганского винодельческого завода, а в 2007-м — одним из учредителей концерна «Реалко».

Курганцы рассказывают, что Белов продвигал свою водку, имитируя народную к ней любовь:  гаражи пестрели граффити «Здравствуй, водка Белый мед!»

Не так давно Белов переехал в Москву. Ну а где еще разворачиваться таким кадрам? Как раз успел к эскалации корпоративной войны в ГМК. По поводу его боевого листка 9 руководителей ведущих общественных организаций Норильска направили открытое письмо в адрес Владимира Путина: «Почему этот бульварный листок с вымыслами в наш адрес распространяется в Москве, а не в Норильске? Почему не прийти к нам, норильчанам, и рассказать именно нам, а не москвичам, какие мы есть? <…>»

Поскольку факт похищения не подтверждается, трудно говорить и о том, кого имеют в виду под «похищенными». Если с Беловым есть хоть какая-то ясность, так как его норильчане идентифицировали, то кто такой Артем Орлов?

Есть товарищ Белова Артем Орлов. Тоже курганец. Тоже пиарщик. На его страничке в соцсети сейчас местом пребывания значится г. Норильск. Точно известно, что в ноябре-декабре он был в Норильске. Один из курганских журналистов подтвердил мне, что Орлов работает с Беловым. И от имени (Тёма), и от характеристик личности («темнило он из поселка Темнилово») его называют Темьян. 25 лет, выпускник экономфака Курганского госуниверситета, любитель Чака Паланика, особенно его «Бойцовского клуба». Подвизался в газете «Курган и курганцы» менеджером по рекламе. Работал маркетологом, выдвигался в депутаты. Благодаря «полевой» работе пиарщиком тоже имел неприятности с правоохранителями. В Кургане помнят его скинхедские выходки и высказывания: «Азербайджанцев надо п…ть. Их не стоит пи…ть при одном условии — если они дают деньги». Всегда подчеркивал, что имеет связи со спецслужбами: «ФСБ за нами, не ссыте».

Роли Белова и Орлова в норильской провокации пока не до конца ясны. И можно было бы сомневаться, откуда у нее растут ноги. Если бы не репутация человека, раздававшего о ней комментарии. Калитин известен как человек, обслуживающий Дерипаску. По зову ли сердца, за деньги ли, но доказательство этому верному многолетнему служению — в его творениях.

(Пара личных слов. Никогда бы не стал судачить о коллегах, однако эти персонажи мне не коллеги. У нас разные профессии. И эти люди, прикрываясь моей профессией, у меня ее отнимают. Прессу в Норильске и Красноярске вот за такие дела и ненавидят. Эти люди делают деньги, и чтобы они делались еще лучше, спекулируют на уже случившихся трагедиях с журналистами, вызывая интерес к себе.)

А теперь о главном. В расследовании, из-за которого якобы похитили Белова и Орлова (обнаружив у них белый порошок, но оставив им телефон, чтобы те эсэмэсились), если вычесть лирику, есть немало хоть и общеизвестных, но от этого не становящихся менее истинными фактов. Речь о наркокатастрофе в Норильске.

Это богатый город. «Жирный», как говорят те, кто его доит. Наркомания Норильск захватила еще в 90-х точно так же, как многочисленные депрессивные городки на российских равнинах. Но благодаря уровню заработков норильчан здесь самая высокая цена на наркотики и практически все, поставленные на учет, потребляют героин. Рынок привлекателен еще и тем, что он компактен, что по определенным числам почти весь город получает большие денежные суммы и идет их тратить. Теневая инфраструктура обслуживания наркоманов демонстрирует высокие образцы сервиса, на нем специализировалось более десятка оргпреступных формирований, в том числе международных.

Сегодня наркополиции помогает даже ДЕА  (Агентство по борьбе с наркотиками США). Увы, Норильск тонет в кайфе. В региональном управлении Госнаркоконтроля (РУ ГНК) признаются: «Переломить ситуацию в Норильске пока не удается». Но — и я это знаю точно — пытаются. Недавно умер 51-летний начальник РУ ГНК Геннадий Ширяев — при нем управление занимало по ведомственным показателям первое место в России. Он был блестящим генералом, такие уже почти не встречаются. Новый начальник пока не назначен. Не назначен пока и руководитель ГУВД края. Очевидно, положение криминальных дел в Норильске, и без того шаткое, может кардинально измениться. Столь же ясно и то, что заметка в «Правде Норильска» не в состоянии повлиять на эти процессы, в ней нет ничего нового. Однако пиар-сопровождение этой заметки (наверняка ведь скоро будет и продолжение) вполне может что-то нарушить.

Вот лишь несколько примеров — о хрупкости ситуации.

С 2003 года образовавшийся Норильский межрайонный отдел (МРО) РУ ГНК взялся за цепочки сбыта. И если милиционеры прихватывали продавцов максимум с килограммом наркотика, МРО начал брать оптовиков, «крупные веса». Дело шло к тому, что из завозимых в Норильск 70—100 кг тяжелых наркотиков, как говорил мне Ширяев, «мы готовы заблокировать до 40% поступлений». «Героиновый голод» становился в промрайоне реальностью. Но наркополицейских остановил прокурор Норильска. О том, как он обрушился на МРО, «Новая» писала 15 мая 2006 года («День наркодилера»). Позиция прокуратуры была недвусмысленной: наркобарона, лидера этнической оргпреступной группировки,  освободить из тюрьмы на время следствия, а наркополицейских, напротив, — в камеру. И как результат: в 2007 году примерный объем ввоза тяжелых наркотиков в Норильск составил уже около 200 кг. Смертность от наркотиков вновь начала расти.

Спустя некоторое время прокурора наконец проводили на пенсию. Сотрудников МРО выпустили из тюрьмы. Сменились в Норильске начальник милиции и начальник транспортной милиции. Криминальная ситуация снова резко поменялась. Как признался мне в то время начальник ГУВД края Александр Горовой, «пошли пачками анонимные жалобы на норильскую милицию — значит, начали работать». А как сказал мне замначальника РУ ГНК Антон Килин, у Норильского МРО появилось второе дыхание.

Но в историю болезни города постоянно вносятся коррективы. Растет «северный завоз» синтетических наркотиков (экстази, ЛСД), фиксировались попытки ввоза триметилфентанила («белого китайца»), разовая доза которого для потребления в тысячу раз меньше героиновой. Вот что мне рассказывала Елена Слатвицкая, главный специалист отдела молодежной политики администрации Норильска, руководитель службы профилактики наркомании: «Контингент потребителей наркотиков существенно изменился — теперь это не подростки, а работающие люди старше 25 лет. Соответственно если раньше горожане своими глазами видели, как малолетки колются в подъездах, на чердаках и умирают от передоза, то теперь героин потребляют в своих квартирах, не на виду. Торговля раньше шла в подъездах, на улицах, разовыми дозами, теперь — в квартирах, за стальными дверями, и это уже, учитывая платежеспособность потребителей, — мелкий и средний опт. Раньше потребители наркотиков вынуждены были воровать и грабить, чтобы разжиться на дозу, теперь они зарабатывают — в шахтах, у плавильных печей. Проблема, таким образом, ушла с улиц и во многом утеряла свою остроту, наркомания приобрела в Норильске социально приемлемый характер. Количество наркозависимой призывной молодежи резко снизилось. Среди молодежи от 15 до 20 в основном популярна травка, 20—25 лет — это среда клубных наркотиков, ну и старше — героин. Малолетки тем временем токсикоманят, переключились на легальные лекарственные препараты в лошадиных дозах, чтобы получить наркотический эффект».

Как бы то ни было, Норильск еще недавно был городом, последовательно убивающим себя, городом на героине. Сегодня появляются и обнадеживающие свидетельства. Амплитуда наркопреступности, на рубеже веков резко качнувшись вверх, настороженно замерла. Куда качнется?

Очевидная цель заметки в «Правде Норильска» состоит лишь в том, чтобы в угоду РУСАЛу макнуть в дерьмо руководство ГМК, намекнув: два главных теневых бизнеса Норильска — героиновый и хищение продукции горно-металлургической компании — осуществляются одними и теми же ОПГ, и они действуют «в сговоре с кем-то влиятельным и находящимся внутри ГМК». Но что толку с этого намека? Ни фактов, ни имен.

У РУ ГНК меж тем есть конкретные предложения к менеджменту «Норникеля». Начальный курс лечения в Норильском наркодиспансере больные проходят, но продолжения нет. Килин полагает, что наряду с попытками наладить на серьезном уровне реабилитацию в Заполярье наркозависимых надо вывозить для последующей длительной реабилитации на материк. С этим согласна и служба профилактики наркомании администрации Норильска. Понятно, это довольно большие деньги. Их может дать ГМК. А еще нужна наркопрофилактика на предприятиях ГМК, в постинтернатском общежитии, куда отправляются жить детдомовцы после окончания школы. Нужно много чего.

Сегодня в Красноярском крае темы борьбы с нарокомафией, экологическим неблагополучием, ущемлением прав и свобод граждан, препятствованием профессиональной деятельности журналистов используются лишь как инструменты, как оружие в войне корпораций. Используются ровно тогда и ровно настолько, насколько это нужно бизнесу, денежным мешкам. Вот если бы наоборот — использовать войну корпораций для решения проблем. Пресечения наркотрафика, арестов наркобаронов, отставок жуликов и убийц, сидящих во властных кабинетах. Чтобы «Интеррос» настоял на окружении предприятий РУСАЛа постами, измеряющими загрязнение воздуха, на том, чтобы РУСАЛ платил налоги там, где он отравляет людям жизнь, а РУСАЛ заставил через своих чиновников предприятия ГМК реконструироваться. Понятно, фантастика.

Раньше инструментом конкуренции были выборы депутатов, губернаторов. Впервые РУСАЛ и «Интеррос» публично столкнулись в 2002 году, когда погиб генерал Лебедь, а финпромгруппы вступили в борьбу за власть в крае. Тогда пользы от их войн было больше: часть прибылей перепадала народу — собиравшим подписи и распространявшим листовки студентам, бомжам, рекламировавшим оппонентов их нанимателей, и т.д. То был «сезон батистовых портянок», как окрестили эти войны люди, на них зарабатывавшие. Кандидаты на радость публике пели, плясали, запивали водку пивом, безбожно врали. Им тогда от нас нужно было не молчание, а наши голоса. Сегодня от нас потребовалось молчание. Чтобы мы молча предоставляли себя для сведения ими счетов друг с другом.

Что до государства, было бы достойное — принудило бы соблюдать элементарные нормы ведения бизнеса: не травить народ в регионах присутствия, платить достойные зарплаты, не скупать на корню политиков, контролирующие органы, прессу. Увы. И бизнес ведет себя так, как ему позволено. Губернатор Лев Кузнецов — противоборствующие стороны направили ему письма с нападками на врага — сохраняет индифферентность. В акционерный конфликт вовлекаются избранные следователи и пиарщики, силовики и чиновники. И в итоге поле боя — Красноярский край — принадлежит мародерам. Это наблюдается уже на протяжении нескольких лет. Ни одна из острейших проблем региона не решена, но о них говорят взахлеб. Даже возбуждают уголовные дела. И, скажем, предъявляют обвинение замруководителя Енисейского межрегионального управления Ростехнадзора Владимиру Зеелю в превышении должностных полномочий при выдаче разрешения ГМК на выброс загрязняющих веществ (от его действий следствие насчитало ущерб  2 млрд руб.) А глава Норильска Сергей Шмаков спустя пару месяцев вручает Зеелю благодарственное письмо «за личный вклад в снижение уровня производственного травматизма, профессиональной заболеваемости и улучшение условий и охраны труда на территории».

Главные проблемы края сегодня обсуждают только потому, что есть конфронтация между РУСАЛом и «Интерросом». Иссякнет она, и даже говорить перестанут. Ни высшую госвласть в стране, ни проверяющие и надзирающие органы, ни, в общем, прессу не интересуют ни ужасающие условия жизни норильчан, ни тот чудовищный вред, который наносит природе и здоровью людей ГМК, ни пути проникновения наркотиков в закрытый, по сути, город. Не интересует, чем травит миллионный Красноярск алюминиевый завод, почему он раньше кормил город, а сейчас налоговые поступления от него соизмеримы с местным заводиком, разливающим кока-колу. Не интересует ровно до тех пор, пока миллиардеры не поцапаются из-за денег.

А кто из них кого — неинтересно. Ангелов среди них нет, да, впрочем, они и не обязаны ими даже казаться. И для аудитории схватка Севера и Юга, никелевых и алюминиевых котелков — все равно что бессмысленная война куропаток и щук (есть такая местная долганская сказка) или борьба, если вспомнить Свифта, привыкших разбивать яйца с тупого конца, с теми, кто стоит на обратном, что разбивать их следует с конца острого. Вопрос, какая из сырьевых, проводящих колониальную политику финпромгрупп будет лучше прислушиваться к нуждам туземцев, бессодержателен, это выбор между хреном и редькой.

* Не путать с ГНК!

P.S. 24 января в ГУВД Красноярского края сообщили: 22 января Орлов находился по месту жительства, в Кургане. Как пояснил сам журналист, 20 января вместе с Беловым он выехал из Кургана в Екатеринбург. В одном из кафе, где журналисты остановились пообедать, к ним подошли 3 человека в гражданской одежде. После беседы с ними журналисты вернулись в Курган. С сотрудниками УВД Норильска Орлов не общался.