Послесловия Закавыка № 2
Хотел было начать историей о родной моей тётке, Марии Фроловне Галатовой, сидевшей в лагерях, правда, недолго, в юные лета. Жуть и любопытство одолевали меня с той поры, как я случайно узнал об этом; я рисовал в воображении добрейшую и тишайшую тётю Мусю в образах книжных пиратов и злодеев. А судя по тому, что этот факт её биографии тщательно скрывался, злодеяния её были ужасны! Это был скелет в семейном шкафу, запиханный с глаз и памяти долой, но избавиться от него окончательно было невозможно. Много позже тётка рассказывала мне, как, работая на крохотной конфетной фабрике, численностью человек в пятнадцать, опоздала на смену на час с четвертью, проспав сладким девичьим сном. За сны с опозданием влепили ей полгода лагерей. Случилось это в 1948 году, когда тётке было чуть больше 16.Но вот недавно на одном из центральных телеканалов, поминая историю товарищеских судов в СССР, назвали, в частности, Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 20 февраля 1931 года «О производственных товарищеских судах на фабриках и заводах, государственных общественных учреждениях», как явление ещё одного демократического (и вместе с тем, выяснилось, карательного) инструмента в советском обществе, действовавшего ВПЛОТЬ ДО марта 1977 года, до принятия Указа Президиума Верховного Совета РСФСР «Об утверждении положения о товарищеских судах...». С такой «товарищеской» хроникой соглашается и специалист, кандидат юридических наук, заслуженный юрист РФ В. А. Васильев. Следуя за «телеверсиями» и хронографом г–на Васильева, тётке моей должно было грозить суровое порицание конфетного коллектива. Как максимум. А не 130–я статья УК РСФСР, которая, кстати заметить, никуда из него не пропадала с 1927 года и, кажется, по 1956–й включительно. Да и не было никакого суда товарищей.Такая вот закавыка выходит... Идём дальше.***Внимательно ознакомившись с текстом Постановления 1931 года, мы можем сыскать в полномочиях «производственных товарищеских судов» право ходатайствовать о передаче дела нарушителя трудовой дисциплины в уголовный суд. Словом, не могли принципиальные товарищи сразу упечь прогульщика за решётку. Не стоит и говорить, что Указ 1977 года подобные репрессии исключал вовсе. Налицо выпадение правового звена, историческая нестыковочка.А всё дело в том, что в июне 1951 года Постановлениями Совмина СССР № 2518, 2519, 2520 определялось: «Считать необходимым организацию товарищеских судов на предприятиях и учреждениях». В Положении об их организации говорилось: «В целях содействия воспитанию работников ...в духе сознательного соблюдения трудовой дисциплины, высокой ответственности... точного своевременного исполнения... широкого привлечения общественности к борьбе...» и так далее. Как видим, «в духе сознательного» «широкого привлечения к борьбе» государство действовать принималось не раз. Но нас занимает другое: нельзя же «организовывать» уже существующее по второму разу?! Куда делись «производственные товарищеские»? А надо полагать, отменились сами собой в 1937–м, всё решающим по сути одной единственной статьёй, годом. И образовалась историко–правовая амнезия, вывал целого пласта жизни страны и людей.Конечно, дело вовсе не в терминологии, дело в правовых нюансах и полномочиях, разделяемых двумя десятилетиями правовых институтов, последний из которых, бесспорно, в этом смысле отличался, как бы это поделикатнее выразиться... большим демократизмом. В любом случае, им отменялся Указ Президиума ВС СССР от 28.12.40 «Об ответственности учащихся ремесленных, железнодорожных училищ и школ ФЗО за нарушение дисциплины...» (по нему можно было схлопотать до трёх лет) и ряда репрессивных статей Указов Президиума ВС СССР от 6.07.40, 16.08.40, 13.12.40 и других. Жить стало легче, жить стало — вновь — веселей.***На основании этих же постановлений явился Приказ № 1907 от 9.08.1951 по Норильскому комбинату, объявлявший о создании «на фабриках и заводах» к началу октября товарищеских судов. Что и было исполнено: к концу 1951 года в комбинате–городе (не в ИТЛ!) было создано 47 товарищеских судов.Неведомо откуда у телевизионных интерпретаторов истории появились россказни о «товарищеских судах в ГУЛАГе», не имеющие под собой никакой документальности. Всё как раз наоборот: мы располагаем свидетельствами очевидцев, когда насаждаемые вертухаями «ростки лагерной демократии» выкорчёвывались молчаливым противлением лагерников. Впрочем, не всегда молчаливым: Георгий Жжёнов рассказывал о некоем подобии создаваемого «правового института» на Колыме, который встретили дружным табуреткобросанием в поспешно отступивших «благодетелей». Не припомню, чтоб в воспоминаниях норильских сидельцев мифы о тов. судах за колючей проволокой упоминались хоть раз.А тётке моей не повезло: ну что б ей проспать «сладкую» службу свою не в столь суровом 1951–м? Не повезло, думаю, телевизионным толкователям отечественных хроник, рассчитывающим на поголовное незнание зрителем истории своей.Закавыка № 3Назовем её «тов. Филиппов вами недоволен». Кто таков «тов. Филиппов», отчего и кем он недоволен, разъяснится вскоре...В 60–летнем архивном манускрипте «Переписка по присвоению воинских и специальных званий» среди прочих находится замечательный «Протокол № 2 аттестационной комиссии ИТЛ и комбината МВД СССР от 30 мая 1950 года», подписанный директором, инженером–полковником В. С. Зверевым. Этот документ даёт развернутую и почти исчерпывающую характеристику инженерному корпусу Дудинского порта начала 1950–х. То есть тем людям и специалистам, что «вывезли» строительство и развитие НПР на мирный лад, создали морскую и речную транспортную базу Норильска, не менявшуюся с тех пор коренным образом до начала 1970–х.***В двух предыдущих публикациях «ЗП» («Кадры, решившие всё») мы уже упоминали о начальнике отдела главного энергетика Дудинского порта Моисее Давидовиче Михельмане, признаваемом московским и местным начальством «ценным специалистом», без которого предприятию ну полный зарез! Именно им, выпускником одесского политеха, инженером черноморского пароходства, был недоволен «тов. Филиппов» за якобы «контрреволюционную деятельность» (о мнимых причинах этой «деятельности» распространяться не станем), осудив Моисея, впрочем, «по–божески», на три года, но жизнь поломав — навсегда... Как, вы не знаете «тов. Филиппова»? — Этим псевдонимом пользовался «отец народов» и по совместительству партийный журналист тов. Сталин. Однако в 1950 году и Михельман, и другие были уже реабилитированы... но не помилованы, что, как выясняется, не одно и то же и было следующей ступенью в «сталинском чистилище» (да простятся мне эти параллели).Вернёмся всё же к документу, содержащему целых 58 характеристик — начальников отделов и их заместителей, старших и главных специалистов, капитанов портофлота. Все они держали «экзамен на чин» от младшего лейтенанта до капитана речного флота. В печатном протоколе каждый аттестуемый характеризовался следующим образом: «11. Михельман Моисей Давидович, начальник ОГЭ, 1901 года рождения, еврей, б/п, высшее — Одесский политехнический институт, в занимаемой должности с мая 49 года, в Норильлаге с 38-го; в 35-м осужден ОСО за КРД на 3 года. Характеризуется положительно. Аттестуется на звание «мл. л–т речного флота». По должности мог бы претендовать и на «капитана», но куда «контре»?! Хоть и «ценному специалисту».Высшее образование — более чем у 80% аттестуемых; да все центральных вузов выученики, а то и «штучных» (историко–архивного, ИФЛИ). Но главное — «положительность» аттестации, а не образование. Впрочем, чёрт его знает — чем глубже вчитываешься в архивы, тем больше убеждаешься в совершеннейшей алогичности принимаемых к судьбе зэка отношений (Азия–с!), но «лояльность» и «смиренность» начальство ценило.***Увы, формат статьи не позволяет назвать поимённо всех «аттестантов», но, по крайней мере, мы можем сказать о существовании ценного архивного документа, позволяющего другим исследователям отправиться в путь по отысканию биографии каждого из них, о вкладе этих людей в развитие порта, от многих «дорог» ключи лежат в этом документе...Забегая в конец нашего короткого рассказа, скажем и о том, что ни «чистые», ни «нечистые» (с характеристикой отрицательной то есть) в младшие лейтенанты аттестованы не были: нос не дорос! Несколько же имён, говорящих «о времени, о Норильске, о себе» я позволю себе в заключение привести.
... «Кому — память, кому — слава, кому — тёмная вода». По материалам архива ГМК ЗФ Виктор МАСКИН заполярная правда Источник: http://infa24.ucoz.ru/publ/6 | |||
|
| |||
| Просмотров: 771 | | | |||
| Всего комментариев: 0 | |