Дарья Жужик /25 сентября 2011

Норильчане чувствуют себя обособленно, как если бы они жили на краю света, и всю остальную Россию называют «материк».

Фото: Дарья Жужик / Соль

На подъезде к Норильску со стороны аэропорта — два подготовительных, неабсолютных удивления. Во-первых, тундра: плоское, изумрудно-зеленое, с вкраплениями ледников и макролужицами (микроозерцами) бескрайнее поле. Во-вторых, эпические промзоны, с трубами, из которых валит плотный дым, образующий альтернативную естественной ближнюю атмосферу. Ну а если вы видали тундры и промзоны, то гарантированное чудо — это уже сам город Норильск.

Норильск — огромный бетонный квадрат, расчерченный просторными улицами, а на них — дома; выкрашены они, как детская площадка, во все цвета радуги. Все это помещено в долину, с трех сторон обдуваемую дымом с медного, никелевого и металлургического заводов. Металлургический (называется «Надежда») от Норильска дальше всего, зато дымит усерднее и гуще остальных. Туристическое фото из числа обязательных — это дорожный знак, на котором слово «Надежда» перечеркнуто по диагонали красной линией.

Оставь ее всяк сюда въезжающий, ну вы понимаете.

Фото: Дарья Жужик / Соль

Если пройти по длинному Ленинскому проспекту от начала до конца, поймешь логику застройки Норильска и вообще анатомию города. В устье — солидная площадь, образованная двумя полукруглыми домами, по центру — каменный Ленин, глядит на Никелевый завод. Первые несколько кварталов проспекта строили питерцы, все тут красиво, причудливо и совсем не провинциально. Дальше начинаются хрущевки, но они все позитивно раскрашены — в розовый, голубой, канареечный, сразу и не признаешь в них типовые пятиэтажки. Ближе к концу — относительно свежие строения, чаще не жилые.

Здесь начинается главный проспект города — Ленинский.

Фото: Дарья Жужик / Соль

В Норильске у всех есть квартиры, недвижимость копеечная — за 400 тысяч рублей можно купить трешку в доме с улучшенной планировкой. Что-нибудь невзрачное и однокомнатное стоит и вовсе тысяч сто пятьдесят. Москвичи в этом месте должны разрыдаться, особенно те, кто долго и обреченно снимают жилье. В Норильске вообще никто ничего не снимает, более того, сама мысль о съемной квартире для норильчанина невыносима. Уехать на материк и обосноваться в чужом доме — это же ад на земле. Отчасти из этих соображений в Норильске принято всю жизнь копить на квартиру в Питере, Красноярске или еще где, чтобы на 50-м году осуществить долгожданный переезд.

Здесь с детства как бы сидят на чемоданах и готовятся к светлому вненорильскому будущему. «Норильский никель» даже запустил программу — «Переселение»: заключаешь контракт на десять лет, а завод тебе за это оплачивает часть стоимости квартиры на материке. Норильчане ценят, встают в очередь на участие.

В Интернете полно эффектных страшилок про Норильск. В частности, рассказывается, что там вообще нет травы и деревьев, и поэтому несчастные норильские дети, оказавшись в обычном, умеренно зеленом городе, боятся ступить на газон. Кроме флорофобии, у них якобы наличествует и боязнь птиц, в частности, голубей: малыши думают, что это такие гигантские комары. На самом деле, и трава (хоть и в специальных резервациях), и птички (хоть и немного) в Норильске есть, а норильские дети бесстрашны как никакие другие.

Взрослые норильчане с иронией относятся к демонизации своей малой родины и не прочь внести при случае посильный вклад: рассказывают, например, анекдоты про то, как житель Норильска прилетел на материк, потерял сознание и пришел в чувство только после того, как ему дали подышать газом из выхлопной трубы. Или про медведей с оленями, которые ходят в Норильске прямо по улицам.

Доска почета «Норильского никеля» в центре города.

Фото: Дарья Жужик / Соль

Если бы звери и впрямь решили тут разгуливать, им пришлось бы сперва получить соответствующее разрешение у руководства завода. Сказать, что «Норильский никель» — градообразующее предприятие — ничего не сказать. Он все равно что партия, и его логотипом, как серпом и молотом в свое время, украшены стены домов, вывески на дверях больниц, борта автобусов. На комбинате работают сплошь норильчане, к услугам вахтовиков уже довольно давно не прибегают.

У «Норильского никеля» есть свой гитлерюгенд (ну или пионерия — кому как больше нравится) — трудовые отряды школьников (сокращенно ТОШ), ребята, которые выполняют простые работы вроде покраски чего-нибудь, а взамен получают небольшие деньги и фирменные ветровки. Норильчане шутят, что после модернизации всем новорожденным будут ставить клеймо с двумя латинскими N.

Озеро Долгое — неофициальный городской пляж и территория жарки шашлыков.

Фото: Дарья Жужик / Соль

Про завод всем известно, что он травит Норильск. Что газ загубил все окрестные лесочки, и вместо нормальной тундры в промзоне теперь лысое поле с редким сухостоем. Впрочем, местные говорят, что скоро в Норильск в очередной раз приедет Путин, и по этому случаю все мертвые деревья по дороге от аэропорта вырубили. Вроде как для имиджа города лучше, чтоб никаких, чем такие.

О своем здоровье норильчане предпочитают не думать лишний раз, на облако над городом реагируют дежурно: опять газище, мол. Вроде как: опять дождь, или опять пробки. Неудобство, но не фатальное. Роза ветров в Норильске устроена таким образом, что когда тепло — газище, а когда холодно — дышится легче. Некоторые люди, попадая в Норильск, сразу чувствуют, что с воздухом что-то не так, у кого кашель, у кого ком в горле. Я газище горлом не почувствовала, зато носом и глазами. Выбросы видно: такой туман, дымка, пахнет спичками. Спичками — то есть серой. То есть это с «Надежды» выбросы.

Поверхность озер прогревается, но на глубине вода ледяная. У многих купальщиков сердце не выдерживает перепада температур.

Фото: Дарья Жужик / Соль

Экологическое неблагополучие не мешает норильчанам ходить в тундру по грибы и по ягоды. Ядовитых грибов, кстати, как с гордостью сообщают люди, тут не водится, никаких ложных опят, можно брать все подряд, кроме мухоморов, — не ошибешься.

По-настоящему норильчане переживают не за себя, а за своих детей, и каждое лето усылают их на материк, к бабушке. Или в санаторий. Или вообще за границу. То есть к 18 годам средний житель Норильска раз 10-15 гонял в другие города и страны. Тем более что раз в два года норильчанину, если он состоит на госслужбе, полагается «дорога» — бесплатный проезд в любую точку России и назад. Кроме того, через «Норильский никель» можно купить за символическую цену (за пару тысяч рублей буквально, говорят) путевку в Болгарию или Испанию.

Еще одно благо от большого брата — благоустроенные соцобъекты. Городская больница выглядит как приличная частная клиника, в Норильском индустриальном институте тоже все новенькое, никакой разрухи, все отремонтировано и оснащено. В общем, тут немножко социализм.

У «Норникеля» есть собственные ТОШи, то есть трудовые отряды школьников.

Фото: Дарья Жужик / Соль

С дружбой народов, правда, не ладится. О севере как-то не принято думать как о территории межэтнических конфликтов: не Ставрополье все-таки и не Дальний Восток, и даже не Москва. Тем не менее, Норильск наводнен дагестанцами и азербайджанцами, и местное население настроено радикально против. Нашествие гастарбайтеров связано с обилием свободных рабочих мест в сфере услуг. Сами норильчане поголовно хотят работать в государственном секторе — чтобы иметь свои «дороги» и прочие бонусы. Торговать телефонами или пирожками, стричь бороды, таксовать — это все совсем не круто. В итоге пассажирскими перевозками, например, занимается очень много, как их тут называют, «чебуреков». Расово верные таксисты коллег ненавидят всей душой. «Я в Афганистане таких пачками снимал, а теперь они по городу ходят вот с такими бородами», — возмущается бомбила-славянин с 30-летним стажем проживания в Норильске.

Разноцветные дома в Норильске частично компенсируют дефицит красок, разбавляют серый монохром.

Фото: Дарья Жужик / Соль

Недавно сеть такси «Маршрутка» (хозяева — «чебуреки») устроила разборку с сетью такси «Маршрутка плюс» (хозяева — славяне). Разбирались как в 1990-х: съехались на стрелку в микрорайоне Шанхай со стволами, попалили друг в друга. Норильчане пересказывают эту историю с плохо скрываемым восторгом, а особо информированные даже сообщают по секрету, что скоро будет второй акт: из Питера пацаны приедут, подкрепление.

Норильские хипстеры тусуются на лавочках у Драмтеатра. А вместо Пикника Афиши у них концерт на День металлурга.

Фото: Дарья Жужик / Соль

Норильчане любят суффикс «ак». Драматический театр они зовут «драмак», автовокзал — «автак». У драмака в теплую погоду собирается молодежь, образуя срез всех имеющихся в городе субкультур — от реальных пацанов (рингтон Коляна стоит на телефоне у каждого третьего) до эмо, готов, анимешников и ролевиков. Последние, кстати, изготавливают себе на заводе оружие и доспехи из титана и других благородных материалов. Несмотря на взрослое снаряжение, ролевиков в Норильске не больно уважают и называют презрительно кастрюльниками. Другое дело — хип-хоп тусовка. Русский рэп в Норильске любят даже больше, чем вообще в России.

Говорят, что алкоголь в Норильске не пьянит, но вино-водочные магазины, вопреки этой теории, имеются в большом количестве.

Фото: Дарья Жужик / Соль

Клубы и распивочные в городе, конечно, есть, но бухать принято дома, и если куда-то и идти потом, то уже готовыми.

В общепите, в основном, московские цены, итальянско-японское меню и чуть-чуть северной экзотики для приезжих. Экзотика — это, например, на разные лады приготовленная оленина. Да, доминирование оленины на мясном рынке — еще один миф о Норильске: якобы местное население вместо коров и свиней покупает в магазинах оленей, потому что это дешевле. На самом деле, не дешевле, а чуть дороже той же говядины, и вкус оленьего мяса нравится не всем. Всем — не всем, но приезжие обычно налегают именно на него, особенно на так называемую «юколу». В действительности, юкола — это рыба, но по ошибке так в какой-то момент начали называть сыровяленую оленину. В норильских супермаркетах юкола продается как фабричный снек в вакуумной упаковке. Люди берут под пиво.

Номер два после оленины — это сагудай. Маринованная рыба. Сагудай из муксуна, например, или сагудай из семги. У каждой норильской семьи свой рецепт — как в случае с шашлыком или зимним салатом: кто-то добавляет уксус, кто-то лимон, кто-то просто солит и оставляет на время.

Кроме памятника медведю, есть еще памятник оленю, причем рога у него натуральные, и их уже три раза отпиливали вандалы.

Фото: Дарья Жужик / Соль

Специфического норильского алкоголя — местной медовухи или горилки или особого бальзама — не существует. Если не считать пива от норильского пивзавода, которое называется «Чешское».

Из наркотиков, с которыми в Норильске давно и безуспешно борются, особо популярен дезоморфин: то тут, то там полицейские накрывают «притоны крокодильщиков». Зато легкие наркотики, говорят, не особо в ходу: травокуры встречаются намного реже, чем любители химии.

Норильский сувенир — это, в первую очередь, магнитики с чукчами, фотографии сугробов и оленьи рога.

Фото: Дарья Жужик / Соль

В продолжение темы досуга и притонов: шлюхи в Норильске есть. Стоят иногда на улице Лауреатов, но все-таки климат, холода, поэтому более традиционно — вызывать проституток по телефону. В рекламной газете, которую раскидывают по почтовым ящикам, их коммерческие предложения сгруппированы в рубрике «Спам». Между рубриками «Он ищет ее» и «Разное».

«Ашан» и «Икея» в Норильске отсутствуют, «Макдональдс» тоже — все свое, местное.

Фото: Дарья Жужик / Соль

Считается, что в Норильске нет бомжей, потому что восемь месяцев зимы на улице не пережить. Так вот, бомжи имеются, просто они на улице не зимуют. Бомж по фамилии Румянцев, он же король норильских нищих, находит пустые квартиры в домах под снос, взламывает двери и заселяет туда товарищей. Румянцев вообще персонаж известный: ходит по городу в дырявой, зато норковой шубе, а как-то раз даже пытался стать депутатом.

Странно, кстати, что не стал, потому что в Норильске чудеса все-таки одерживают верх над обыденностью и над здравым смыслом.