Таймыр – наш общий дом
|
13 августа 2010 года, 16:03 Фото: Николай ЩИПКО Текст: Марина БУШУЕВА
|
Путоранский государственный природный заповедник,
край тысяч озер и водопадов, назван памятником Всемирного наследия
человечества. Но что мы знаем о загадочной стране, лежащей за
Талнахскими горами, о крае десяти тысяч озер и тысячи водопадов…
– То, что
заповедник попал под охрану ЮНЕСКО, сродни нобелевской премии, "Оскару”
или золотой медали на Олимпиаде. Это победа Российской Федерации на
международном уровне, а не моя личная, поэтому и беседовать об этом
нужно не со мной, – говорит по телефону Владимир Ларин, директор
Путоранского заповедника.
Но мы-то знаем, что вряд ли найдется на земле человек, который знает про Путораны больше. Поэтому договариваемся о встрече.
Статус ЮНЕСКО – самая престижная номинация для объекта культуры или
природы. Его имеют Большой барьерный риф в Австралии, Гранд-каньон в
Колорадо, Ниагарский водопад... Чтобы попасть в почетный список, свои
объекты выставляют десятки стран, а экспертное жюри проводит оценку
объектов и выбирает самых достойных. Плато стало девятым объектом ЮНЕСКО
в России. Всего же под защитой Всемирной организации более 200
памятников природы и культуры.
Работу по включению объекта в список Всемирного наследия работники
Путоранского заповедника начали еще в 2000 году, в 2003-м он попал в
предварительный список – уже это считается сверхпрестижным!
Главными конкурентами Путоран за победный статус были Китай с рекой Тай и
Бахрейн с морскими акваториями. Но в итоге победа осталась за нами.
– Почему? Чем так уникально плато?
– Самый короткий ответ на ваш вопрос – всем! – вполне серьезно отвечает
Владимир Ларин. – Как и Таймыр в целом. Так как наш полуостров является
самым северным форпостом континентальной суши на планете, здесь все
имеет статус самого-самого. Например, мечеть, находящаяся напротив НИИ
Крайнего Севера, занесена в Книгу рекордов Гиннесса как самая северная.
Но у плато Путорана помимо общей уникальности еще много своего – нигде
более в мире нет столь интересных ландшафтов и такого количества
водопадов на единицу площади. К тому же эта территория, особенно в
центральной части, остается нетронутой на протяжении веков.
По факту рождения
– Что такое плато Путорана? Это слоеный пирог из базальтовых лавовых
слоев два километра глубиной. Но пусть слово "лава” вас не смущает – на
Путоранах никогда не было вулканов. Горящая лава вышла на поверхность
при расколах земной коры. Случилось это 250 миллионов лет назад, и очень
дорого стоило нашей планете, – Владимир Ларин рассказывает историю
возникновения памятника Всемирного наследия.
Чтобы понять масштабность этого рождения, вспомним извержение вулкана в
Исландии, которое на целую неделю парализовало авиаперелеты по всей
Европе. При появлении плато, как доказывают последние научные
исследования, погибло 95% всей жизни на планете. Так что оно уникально
по одному только факту своего рождения!
Близость базальтовых пород привела к возникновению на северо-западе
плато крупных медно-никелевых рудных месторождений с богатейшим в мире
процентным содержанием добываемых металлов. Что из того – всем нам
известно.
Впрочем, то, что заповедник в августе 2010 года получил признание ЮНЕСКО
в качестве памятника Всемирного наследия, обосновано вовсе не медными и
никелевыми рудами, а тем, что на изолированном горном хребте
наблюдается идеальное сочетание субарктических и арктических экосистем –
таких, как девственная тайга, лесотундра, арктическая пустыня. Особый
интерес для исследователей представляет исключительная по масштабам
миграция северных оленей.
Полет на миллион
Попасть на плато совсем непросто. Потому-то оно и остается до сих пор
одним из самых малодоступных мест на планете. Впрочем, любители экстрима
покоряют и эти пространства. Если же вы путешественник-любитель или
хотите посетить совсем затерянные на плато места, то выход один –
вертолет.
А теперь внимание: вертолетный час стоит 127 тысяч рублей! Но одним
часом явно не обойтись. Умножаем на восемь, и речь уже пойдет о
миллионе.
– Сегодня стоимость вертолетной экспедиции сродни космическому туризму,
поэтому, для того чтобы побывать в малодоступных местах Путоран,
необходимо в первую очередь иметь средства. Но у многих ли есть такие
деньги? – задает резонный вопрос Владимир Ларин. – Так что, несмотря на
четкие установки по развитию туристической деятельности в последние
годы, я не предполагаю большого нашествия туристов на Таймыр. Во-первых,
из-за экономической нецелесообразности, во-вторых, из-за транспортных
сложностей, и в-третьих, из-за отсутствия вещей, необходимых для
развития туристического бизнеса, например сети гостиниц.
Повод гордиться
– Что дает Путоранам особый статус?
– А что дает "Оскар”? Повод гордиться национальным достоянием! Это много.
– Но как же им гордиться, если мы не можем не только попасть туда, но
даже увидеть Путораны. Ведь полетать на вертолете доступно не каждому.
Как выяснилось, я оказалась не права: увидеть ламские горы, окружающие
заповедник, можно даже из города – с самой высокой точки, рядом с
плавательным бассейном. Да и Владимир Ильич Ленин, оказывается,
"смотрит” не вдаль, а прямо на заповедник, граница которого проходит в
180 км от постамента. А попробовать Путораны, так сказать, на ощупь,
можно посетив Красные Камни – те же базальтовые горы и первый
характерный для Путоран водопад.
Как говорит Владимир Ларин, любой из заповедников стоит на трех китах –
охрана, наука и эколого-просветительская работа. Последняя сегодня
ведется крайне скудно. Причиной тому стал вынужденный переезд из здания
НИИСХ Крайнего Севера. Ранее там находился эколого-просветительский
центр, известный многим норильчанам, и особо привлекавший посетителей
питомник. После аварии его ликвидировали. Некоторые его обитатели
отправились на материк, другие – в квартиры сердобольных норильчан.
– Даст Бог, на новом месте будет и новый просветительский центр.
Конечно, то, что создавалось на протяжении восьми лет, не восстановить в
одночасье. К сожалению, практически полностью погиб зимний сад. Так что
будем начинать заново с применением классических и современных методик
обучения. Ведь от нашего профессионального предвидения будет зависеть и
успешность просвещения, – говорит Владимир Ларин.
Оставить след на карте
Биофак, на котором учился коренной москвич Владимир Ларин, считался не
только самой консервативной, но и самой престижной кафедрой МГУ. Будущий
директор заповедника выбрал специализацию по копытным и хищным, поэтому
местами его экспедиций стали окраины Советского союза – горы и пустыни,
где еще водились и копытные, и хищники. Ну а более затерянное место,
чем Путораны, найти сложно. Тем более именно на территории будущего
заповедника проживал путоранский горный баран.
– Это был последний из снежных баранов на территории Евразии, образ его
жизни был мало изучен. Вот за ним, родимым, я и приехал сюда более 30
лет назад, – рассказывает Владимир Ларин.
Помимо того, работая в институте Крайнего Севера, Ларин с группой специалистов спроектировал Путоранский заповедник.
– Я тогда был совсем мальчишкой, и мне очень льстило, что моя рука
оставила след на карте союза. При том Путоранский был самым большим
заповедником на территории СССР.
На изучение снежного барана ушло одиннадцать лет. В итоге – несколько
десятков научных статей, защита кандидатской диссертации и книга о
редком животном. Сегодня благодаря Владимиру Ларину о путоранском баране
известно если не все, то многое.
– Все невозможно узнать. Но то, что сделали мы, последующим поколениям
хватит на много лет вперед. Вопрос в том, нужны ли им эти исследования?
Дело для фанатов
Другой кит, на котором держится заповедник, – наука. Этот кит не самый
популярный. Престижа у науки нет, денег на науку нет. Молодые и
талантливые идут не в науку, а в бизнес. Но, как говорит Владимир Ларин,
настоящую науку всегда делали и делают фанаты.
– Настоящая наука – это всегда удовлетворение собственного интереса.
Человеку должно быть смертельно интересно что-то – образ жизни барана,
устройство лапки комара, ядра атома и так далее. Если кто-то вам
говорит, что он ночей не спит, чтобы облагодетельствовать человечество, –
это либо шарлатан, либо глупец.
Так что, если появится человек, искренне заинтересованный научной
стороной, то Путораны – это кладезь для научных исследований. Но для
этого многим надо пожертвовать. Система стационарных исследований за
последние 15–20 лет сильно пошатнулась. Не только у нас, но и во всех
заповедниках России. Чтобы человек профессионально занимался наукой, он
должен не бороться за выживание, а работать. Сегодня это практически
невозможно.
"Территория” Путоран
– Кого, кроме исследователей и путешественников, интересуют Путораны?
– Киношников и документалистов, – говорит Владимир Ларин, – У нас уже
все побывали. Голливудская "Фабрика грез”, ВВС, National Gеоgraphic и
многие другие. Сейчас весьма активно прорабатывается вопрос экранизации
интересного для меня произведения – романа Олега Куваева "Территория”.
Компетентные и грамотные ребята из продюсерского центра "Андреевский
флаг” уже проводят в заповеднике работы на вариант съемок.
В основе романа "Территория” лежит долгая и сложная, подчас трагическая
история поисков чукотского золота. Но роман этот не о золоте – острые
нравственные конфликты раскрывают перед читателем целую галерею
характеров и судеб людей, которые выдерживают суровый экзамен на звание
первопроходца.
За бортом –68оС и золотая баба
Одиннадцать лет жизни Владимир Ларин провел на плато, возвращаясь в
город на месяц-два. И улетал обратно. Ведь путоранский баран был самым
малоизученным как раз потому, что его не только изучить, но и увидеть
сложно. А хочешь узнать о том, как он проводит зиму, – оставайся на
зимовку. Вертолетом проводится заброска на точку, а потом всю зиму
полная автономия. Конечно, при себе полярники имеют запас продуктов и
рацию.
– Зимой, честно сказать, не очень уютно. Полярная ночь более жесткая,
чем здесь, поскольку плато находится в тени гор. Кроме того, в
центральных и восточных Путоранах резко континентальный климат, так как
это ближе к Якутии. Около озера Аян в ноябре уже за 50 градусов мороза,
максимально, что нам удалось испытать на себе, –68оС, – рассказывает
Владимир Ларин.
– А коренные северные народы живут на Путоранах?
– Сегодня практически нет. Уцелел единственный поселок около озера
Хантайского. И тому много причин. Жить там можно, но жизнь очень
жесткая, требует хорошего состояния как самого этноса, так и домашнего
оленеводства – без этого освоение таких территорий, как Путораны,
немыслимо. Кроме того, есть и экономические причины. Слишком многое
изменилось за последние десятилетия, регион пошел другим путем – во
главу угла было поставлено развитие северного мегаполиса, развитие иных
форм человеческой деятельности.
– А снежного человека не встречали?
– Байки про Чучену (так снежного человека называют якуты) и про Золотую
бабу слышал. Но у нас говорят, если полтинник разменял, то с поисками
Золотой бабы надо завязывать. Ну а если увидел Чучену, значит пора в
цивилизацию. Я, честно сказать, никого не видел.
Спрашиваю Владимира Ларина, как на него повлияла первая зимовка на плато.
– Вот в том самом романе Куваева, о котором мы с вами говорили, есть
такая фраза: "Высшая добродетель в тундре – умение ждать”. Куваев прав. И
еще одна любимая мною фраза, которая принадлежит перу другого
известного писателя, Джека Лондона: "Именно на Севере, как нигде более,
человек понимает всю тщетность слов и неоценимое благо действий”.
заполярный вестник
|
Столько водопадов нет нигде в мире
Владимир Ларин: "Плато уникально всем!”
Снег здесь лежит круглый год
Красоты Таймыра поражают воображение |
Источник: http://infa24.ucoz.ru/publ/6 |
