КТО ТАКОЙ ДЖАЗ?
Мои знакомые знают, что я люблю джаз. И так получается, что кто-то из них спрашивает меня время от времени: «А джаз это что?», «А джаз вообще что такое?» «А что ты, кстати, понимаешь под джазом?». Многие из них сами и отвечают на этот вопрос. Вот и я подумал, что могу встать на их место. Но для этого мне придется переиначить вопрос. Правильно поставленный вопрос – это уже ответ. Я всегда был сторонником душевного подхода, всегда было любопытно подозревать в неодушевленных предметах и абстрактных понятиях не объект наблюдений, а непредсказуемый действующий субъект, который может дать тебе в глаз или оторвать пуговицу, а потом поцеловать и пришить пуговицу обратно. Так что, для того, чтобы добраться до сути, мне придется спросить себя: кто такой джаз? Откуда он родом, о чем думает, что с его родителями, семьей, какие книжки читает, чем занимает досуг, с кем спит, и почему вдруг он стал моим другом? Джаз появился в Соединенных Штатах, как музыка черного населения Америки. Люди рождаются и умирают, один мир рушится за другим. Может, на сотню человек найдется тот, кто захочет сберечь этот мир, послать послание за пределы смерти, и может на тысячу найдется один, кто сможет это сделать. О чем может спеть черный Орфей, оглянувшись назад? Одни говорят, что джаз начался в Канзас – Сити, другие – в Новом Орлеане, третьи утверждают, что и в Чикаго он появился не позже. Спиричуэлз, блюз, госпелз, песни черных менестрелей, регтайм, городской фольклор белых американцев, - джаз дитя священника и шлюхи. В документальном фильме об истории американского кино, Мартин Скорсезе выделил категорию американских режиссеров, которых назвал «контрабандистами». Ориентированная на коммерческий успех американская индустрия развлечений неизбежно вставала на пути художника. И «контрабанда» был один из способов самореализации художника в этой системе. Художник принимает правила игры, соглашается на все условия, а затем, работая вроде бы в заданных параметрах, использует их в своих целях. Так и первые джазовые музыканты приняли правила игры. Для своих импровизаций они использовали коммерческую «белую» музыку, заложив одно из отличительных понятий джазового исполнительства – «стандарт». Что такое стандарт, или «эвергрин»? Это популярная эстрадная или джазовая композиция, которая известна всем практикующим джазовым исполнителям и используется для импровизации. Изначально стандарты использовались из практических соображений, музыканты собирались на сейшены стихийно, на репетиции и подготовку времени не было, поэтому за основу для импровизации брали известную всем популярную песню. Со временем джазовый репертуар значительно расширился оригинальными композициями, а музыканты стали профессионалами, которые могли сами выбирать программу и репетировать при необходимости, но практика исполнения «стандартов» сохранилась. «Стандарт» стал одним из признаков джазового мышления и перешел в категорию эстетики джаза. Оригинальное решение стандартов становится признаком особого мастерства. Этот же принцип перешел во многом и в американскую поп- и рок- музыку. Важно «что и как играет», а не «кто и что играет», в отличии от европейской музыкальной культуры, как академической так и популярной, где ценность композиции заключена в ее авторском исполнении и подаче, в фиксации на бумаге или в записи, в отработке и повторении. Здесь и удивительная для европейца неразборчивость в выборе материала. Любопытная вещь произошла при столкновении джаза с аудиозаписью. У многих музыкантов прослушивание своего же исполнения вызывало непонимание, неприятие и отторжение. Джазовое исполнительство – это практическая философия, как в танго: сделанного не поправишь, но и горевать о нем не стоит, нужно делать следующий шаг. Такой образ мышления по особому был характерен и для многих европейских художников. Например, Шостакович, когда ему что-то не нравилось в уже готовой и исполненной партитуре, редко вносил исправления и говорил при этом: «Исправлю в следующем сочинении». Или 555 сонат Доменико Скарлатти, разве не образец такого «здесь-и-сейчас-исполнения на бумаге»? А их количество? Когда джазовые музыканты столкнулись с тем, что все шаги четко фиксируются, началось переосмысление процесса исполнения. Музыканты требовали по 30-40 сессий для записи одной композиции. Исполняемую композицию стали мыслить, как целое. Это одна из причин того, что стихийная импровизация – «здесь и сейчас» – стала уходить даже из концертной практики джаза. Аудиозапись открыла двери в джаз для множества европейских исполнителей. Ведь первое, что внесли в джазовую практику белые музыканты – это фиксированная аранжировка и игра по нотам. Все те внешние признаки джаза, на которые ссылаются как на характерные, - синкопа, свинг, импровизация, особенности голосоведения и проч. – в целом сохранились. Но исчезла свобода высказывания, когда голос подают на любой случайный жест. В основе джаза лежит априорное чувство свободы. Свободы, как восприятия. Европейцу сложно представить это чувство, для европейца свобода – это гибкая система ограничений, система оправданий, узкие лабиринты. В конце концов, свобода достигается каждый раз путем добавления еще одного ограничения. Это «можно», которое получается за сто разных «нельзя». Но какие новые правила, какие дополнительные ограничения могли чернокожие жители Америки представить себе тогда? Формально рабство было отменено, гражданские права понемногу и неохотно вступали в силу, но штат Миссисипи ратифицировал 13-ю поправку об отмене рабства только в 1995 году. О какой свободе в европейском представлении может идти речь, когда у тебя нет права голоса вообще? Принять. Только такой и может быть выход. Так черные американцы восприняли христианскую идею смирения. Свобода совокупления. Поэтому джаз в бешенном темпе усваивал опыт и открытия европейской музыки, этническую музыку других народов. «Заходи, будь, как дома», говорил он. И все заходили и были. И по той же причине он породил массу коммерческих жанров, или выдвинул их на авансцену. Позаботился обо всех своих детях, даже внебрачных. Там, где европейский музыкант настороженно спрашивает «а почему да?» джазовый музыкант пожимает плечами и говорит «а почему бы нет?» В аннотации к своему альбому, который называется «Пусть мои дети услышат музыку», Чарли Мингус (Charles Mingus) попытался определить понятие джазового композитора. Он много говорил о том, что такое «композитор бумажный» и «стихийный композитор». По существу он просто по-прежнему просит прощения за свою свободу. Он приходит в наш мир музеев и библиотек, и говорит: «Вот я принес вам книгу, но когда откроете ее представьте, что я просто пришел к вам в гости и рассказываю истории. Я понимаю, Вы привыкли к книгам, поэтому я написал. Но вы представьте, как будто книги нет». Я думаю, это то, что джаз может дать европейскому музыканту: возможность разглядеть в себе эти черты, убедиться в том, что Доменико Скарлатти (Domenico Scarlatti) и Дюк Эллингтон (Duke Ellington) не так далеки друг от друг, как кажется. В той же статье Мингус посетовал на то, что Чарли Паркеру (Charlie Parker) не хватило в свое время сил и энергии, а возможно – по крайней мне так показалось в словах Мингуса – и мужества развить этот принцип стихийной композиции шире, что он не пошел дальше тех возможностей, которые давали ему его начальное образование, музыкальная среда, исполнительская практика. Паркер сам как бы не разглядел тех гармонических богатств, которые скрывается за линией его импровизации. Но в 19… Чарли Паркер записал коммерческий альбом с эстрадным оркестром. Это очень распространенная в те времена практика. Уэс Монтгомери (Wes Montgomery), по неосмотрительности попав в контрактную кабалу, несколько лет вынужден был записывать такие альбомы. Я понимаю, что у продюсеров пластинки Charlie Parker with the Big Band были вполне конкретные коммерческие интересы: продать альбом в популярном формате за счет имени элитарного исполнителя со скандальной репутацией. Но что нам до намерений, когда в наших руках результаты. Его поклонники в основной массе не приняли этот диск. Они говорили: “Bird for sale.” Он очень гордился этой записью – он всегда говорил о стремлении учиться то ли у Равеля (Maurice Ravel), то ли у кого-то еще, о желании поиграть Вивальди (Antonio Vivaldi) и Дебюсси (Claude Debussy). Как многие джазовые музыканты того периода он испытывал комплекс перед академической музыкой, которая считалась «серьезной», и куда путь ему был закрыт. Паркер гордился этой записью не только потому, что, в силу своего дара: своего по-детски непосредственного восприятия мира, принял «большой оркестр» за «большую музыку», и не только потому, что выпуск «официального» диска придал сыну посудомойки, самоучке-наркоману из Канзас-Сити статус профессионального музыканта в кругах тех, кто эти статусы раздает. Но потому, что он, хотя бы отчасти, осуществил свою мечту – он действительно вопреки любым намерениям сыграл большую музыку и повел за собой оркестр, он остался свободным. Я не могу согласиться с Мингусом, тут не о чем сожалеть, Паркер, видимо, сделал все, что должен был сделать – ведь был дирижер, были пульты и партитура, и «главное, представляешь! Много-много скрипок». ……… Итак, джаз – это молодой человек средних лет на пенсии, с голубыми глазами цвета темного шоколада, мать троих сыновей, отец четырех дочерей, примерный внук, непутевый сын, заботливая сестра, гостеприимный хозяин-мизантроп, предатель родины и ветвь от ее ветвей, и побег от ее корней и человек под небом столько же раз, сколько раз человек под землей. - Если лягу с деревом, - говорит она, - и выношу и рожу на свет побеги, которые выползут из моей щелочки, и у них будут листья в профиль моего отца, и ветви как изгибы рук у моей бабушки по материнской линии. Еще я знаю тех, кто спит с ковриком в ванной или с собачьей будкой. Он говорит: - Я спал один раз и с рекой, и с тех пор она тоскует по мне в тех водопадах, а здешние дожди теперь мои дети и повсюду ходят за мной. В засуху я хорошо зарабатываю. Если сомневаешься, что тоскует, сходи к тем водопадам, или к Анне за рекой. Река хотела убить ее один раз наводнением, потому что с ней я тоже спал, и ей тоже понравилось. У меня были любовницы и среди подслушанных разговоров, их называют сплетнями. Сколько у меня прав рассуждать об этом? Думаю, достаточно. Потому что, раз я могу что-то достать из кармана, отдать другому, и сказать: «Возьми, раз тебе нужно». Значит, и говорить об этом могу. Jonah Источник: http://musicmp3.spb.ru/article/11/ | |
|
| |
| Просмотров: 1215 | |
| Всего комментариев: 0 | |